лет провёл на берегах Джордана, вдали от жилых мест, – решил я поведать давно сложившуюся у меня в голове версию появления в МИФе.
– Зови меня просто святой отец, Пилигрим, – кардинал взял меня по руку и, словно само собой разумеющееся, повлёк неспешным шагом ко входу в собор.
– Да, неудобно как-то, ваще…эээ…святой отец.
– Ложная скромность не к лицу тебе, Пилигрим. К тому же я вижу, что кардинальство соответствует и тебе, брат по вере. Поэтому, без церемоний. Что же заставило тебя прервать затворничество? Жизнь в Диком Лесу среди тварей, на границе со степью, кишащей разбойниками, опасна. Но сила веры ведёт нас и не через такие испытания…
– О нет, святой отец, я не бежал от трудностей. Я начал своё путешествие в Карагон в исполнении обета, данного другу, спасшему меня от смерти.
– Хм, обет – это славно, Пилигрим, – мы уже приблизились к главному порталу собора, ступени перед которым были усеяны множеством нищих попрошаек, – где ты остановился?
– В караван-сарае у Ибрагима и Кривого Касыма.
– Достойные люди. Может нужна какая-то помощь, брат. Я смотрю, ты изрядно поднаторел в целительстве, отшельник, а Божественная Магия у тебя в недостойном христианина состоянии…
Вот же…ИскИн высокоуровневый. Он же меня насквозь видит. Ничего, выкручусь.
– Так кому меня учить-то было? Я же в лес ушёл ещё до войны с Тёмными Эльфами. Так и пробавлялся, где молитвой, где сам не плошал. Приходилось и за нож, и за лук браться…
– Да у тебя сердце Рыцаря Ордена, а не святого отца, Пилигрим! Чем больше узнаю тебя, тем больше удивляюсь, – поднял брови кардинал, – это надо исправить. Пойдём со мной, я отведу тебя к нашим магам…
Во как, не было и полушки, а теперь алтын! Это мне компенсация за разводку с луком?
Мы зашли в полумрак собора, цветные стёкла витражей отбрасывали радужные блики на светлый мраморный пол. Звуки шумной площади Тархангира отсекло, словно мечом. Я замер, в благоговении рассматривая скульптуры, барельефы и портики, во множестве усеивающие пространство под куполом и на двенадцати мощных колоннах по периметру внутреннего пространства.
– Не отвлекайся, Пилигрим, жития святых и Господа нашего надо осматривать вдумчиво. Для этого и дня будет мало, но ты обязательно найди время, брат. А нам туда, – он указал на незаметный спуск в подвал, располагавшийся у крайней правой колонны под скульптурой священника, читающего Евангелие.
Обитель магов собора выглядела довольно аскетично. Низкие потолки подвала, белёные стены, одинаковые кельи с прочными железными дверьми в заклёпках и неистребимый запах мышиного помёта, пергамента и чернил.
Кардинал провёл меня длинным прямым коридором, толкнул одну из дверей, за которой открылось обширное помещение библиотеки, где в углу за столом сидел монах неряшливого вида, поминутно тряс головой, грыз ноготь большого пальца и перелистывал огромную инкунабулу. Всё это он умудрялся делать
