подошёл к Касыму и осмотрел его веки. Отёк ещё был приличный, выступившая в местах снятия швов сукровица подсохла, склеив края век.
– Уважаемая, не могли бы вы принести немного тёплого крепко заваренного чая и чистых хлопковых тряпиц. Будем промывать веки и будить потихоньку нашего больного. Не успел я договорить фразу, как Зухра метнулась к выходу, только застучали по лестнице деревянные подошвы туфель. Я присел рядом с тахтой и стал ждать. Женщина вернулась с высоким дородным человеком, одетым в тёмный дорогой халат с серебряной вышивкой и с белой аккуратной чалмой на голове. Пальцы его рук были унизаны перстнями с крупными, разноцветными камнями.
– Вечер добрый, уважаемый лекарь. Зухра сказала, что вы вернулись. Я брат Касыма, Ибрагим.
– Добрый вечер, уважаемый Ибрагим, – поклонился я, – как раз собираюсь будить вашего брата, но прежде хочу промыть ему глаза…
– Я присяду рядом, не буду мешать, Пилигрим, – и гость устроился на подушках у стены, сложив ноги по-турецки.
Я же, приняв у Зухры небольшой медный таз с тёмной жидкостью, попробовал её пальцем и на вкус. Хороший крепкий чай, горяч немного, но это терпимо. Аккуратно смочил лоскут хлопковой ткани и начал медленно протирать веки, периодически кастуя Малую Регенерацию и Малое исцеление. Добившись полного очищения и значительного уменьшения отека, начал похлопывать по щекам Касыма и растирать ему мочки ушей.
– Касым! Касым!!! Просыпайся, я всё сделал. Постарайся сразу не открывать глаза, слышишь меня!? Касым! – ритм дыхания старика сбился, он засопел, кашлянул и потянулся ладонями к глазам, – веки руками пока не трогай, Касым, день – два поболят и всё пройдёт.
Старик сел на тахте, не открывая глаз. Я переставил лампу со столика на подставку у двери, чтобы свет не мог ослепить Касыма.
– Давай, уважаемый, не бойся, попробуй медленно открыть веки! – старик сначала немного прижмурился, затем крепко сжал губы и открыл глаза…
– Зухра, Ибрагим, это вы сидите там в темноте!? – вот такого я не ожидал. Касым должен был какое-то время видеть всё, словно через воду, пока мозг вернётся к бинокулярному зрению. Но это же Игра! Надо почаще себе об этом напоминать…
– Касым!!! – Ибрагим подскочил к брату с лампой и стал вертеть его лицо туда-сюда, поворачивая и так, и эдак.
– Э, брат, не слепи меня лампой, что ты там такого не видел?
– Вай, Аллах, Касым, да у жреца золотые руки, ты даже… помолодел! У тебя стало меньше морщин…Зухра! Принеси зеркало из моего кабинета! Я подошёл ближе и аккуратно оттеснил Ибрагима.
– Касым, это я, Пилигрим, беспокоит ещё что-нибудь? Нет рези, не двоится ли в глазах?
– Мгм, жрец, немного щиплет, как будто песком в глаза сыпануло, а так – ничего. И глаз, через который я раньше только немного света видел, теперь всё различает!
– Ну что ж, я рад. Всё прошло даже лучше, чем я ожидал, Касым. Промывай тёплым свежезаваренным чаем два-три раза в день пока боль совсем
