вами, мне доставят большое удовольствие, также как картины Ангелики Кауфман…
Что касается новых поручений для списывания Рафаэлей, то хотя на это вы имеете благосклонное согласие Папы, но лучше отложить это до другого времени, когда наше внимание будет менее озабочено занятиями…
Вы видите, что никакие из наших привычек не изменились и что Его Превосходительство мучится по-прежнему. Вот длинное письмо! скажете вы, а ни слова о войне. Ну, так знайте же, что Я в восторге, когда хоть на минуте не слышу о ней. Впрочем, мы готовимся с возобновленным усилием к будущей кампании…
Н.Г. Чернецов «Площадь святого Марка в Венеции». 1846. ГРМ.
Прощайте, будьте здоровы, хоть Я и замедлила вам ответом, но вы видите, что ответ мой не короток.
Екатерина»[129].
О повседневном быте, привычках, образе мыслей и действий Юсупова во время пребывания за пределами России достоверно известно немного. Тем ценнее оказывается короткое замечание его неизвестного подчиненного по московской Оружейной палате, написавшего в своих опубликованных без подписи воспоминаниях, что «князь Юсупов когда-то состоял нашим посланником при неаполитанском дворе и оставил по себе в Неаполе завидную память: его любили и уважали все, начиная от короля и кончая бедным, нуждающимся населением, которому он всегда помогал чрезвычайно щедрую рукою»[130].
В Италии Николай Борисович собрал громадную коллекцию произведений искусства. Особенно много в ней имелось живописи и скульптуры. Юсупов посещал мастерские всех ведущих художников, старался покупать работы старых мастеров, но они и тогда уже считались большой редкостью. К тому же аристократу частенько пытались всучить старые копии, выдаваемые за подлинные творения мастеров эпохи Возрождения. Время все расставило на свои места – Юсуповское собрание давно признано крупнейшей частной коллекцией Европы.
А. Канова. «Амур». Из собрания кн. Н.Б. Юсупова. ГЭ.
Среди итальянских знакомых Николая Борисовича был и знаменитый скульптор Антонио Канова. Наверное, несколько преувеличенными звучат уверения в их дружбе, а если таковая имела место, то основывалась на известной поговорке – дружба дружбой, а денежки – врозь. Непосредственно в мастерской скульптора Юсупову удалось приобрести несколько готовых камерных бюстов работы самого Кановы, а также заказать ему две скульптурные композиции в рост. Они исполнялись в то время, когда Николай Борисович уже вернулся в Россию.
«Вся цивилизованная Европа» стояла в очередь за работами Кановы, но русского князя любезно пропустили с «черного хода». Скульптор был масоном очень высокой степени посвящения; не случайно после падения Наполеона именно его, а не какого-нибудь мелкого итальянского графа командировали во Францию, дабы вернуть захваченные «корсиканским чудовищем» художественные сокровища Италии, что удалось сделать весьма успешно, хотя и не без потерь.
Там же.
Русский архив. 1916. № 5. (Записки неизвестного чиновника Оружейной палаты.)
