мешочек. Возвращаясь к палатке, он уже мысленно представлял себе очерёдность своих последующих действий. Первое – заготовить достаточно вяленого мяса и рыбы, чтобы при промывке не отвлекаться на добычу пропитания. Уходя в тайгу, он брал с собой минимальное количество продуктов, чтобы не стеснять себя при длительных разведочных переходах. Муки и соли было в достатке, а мясо было уже на исходе. Второе – перенести лагерь выше по течению в удобное место, которое ещё предстояло найти.
Осуществлению первого пункта мешала погода. Пасмурные дни могли затянуться, а вялить мясо было лучше на берегу, потому что найти в тайге хорошо продуваемое ветрами место было нелегко. Ловенецкий решил сняться на несколько дней, пока погода не исправиться, и исследовать ручей выше по течению, делая пробные промывки через каждые несколько сотен метров.
Он вернулся к палатке и кликнул Яхина, удивляясь, как туман заглушает звуки. Мелкая морось висела в воздухе, делая противоположный берег невидимым, вода в реке казалась почти чёрной. Из-за кустов выскочил Яхин, распространяя вокруг себя запах псины, вся шерсть его была усеяна мелкими капельками, словно он вышел из реки.
– Мы собираемся, – сказал ему Ловенецкий. Иногда многодневное молчание его тяготило, и он разговаривал с собакой, кустами, деревьями или самим собой.
Он начал сворачивать палатку, понял, что замёрз, и с удивлением обнаружил, что по-прежнему разгуливает по берегу в одних штанах. Натянув свитер, он принялся укладывать вещи, сунув кожаный мешочек на самое дно.
Собравшись, он окинул взглядом берег. Волны перекатывались между камнями, молочная дымка поднялась выше, на противоположном берегу пела какая-то птица. Ловенецкий развернулся и пошёл по берегу ручья в сторону леса. Он решил сперва добраться до истока, чтобы потом спускаться по течению и брать пробы грунта. Если верить карте, путь мог занять около двух дней. Это вполне укладывалось в планы Ловенецкого, поскольку пасмурная погода могла продержаться ещё несколько суток.
Миновав узкую прибрежную полосу, человек и собака оказались в густой хвойной тайге. Ручей становился шире, течение его замедлилось, кое-где он промыл себе русло между переплетённых кедровых корней. Ловенецкий перевесил карабин, тут можно было встретить и косулю, и оленя. Яхин то убегал на полчаса, то возвращался и крутился у самых ног человека. Мешал лоток, который Ловенецкий закрепил на спине вертикально. Он был похож на маленькую лодку и цеплялся за ветки. Под ногами пружинил мох, кое-где приходилось перебираться через поваленные деревья.
Спустя какое-то время, равнина, по которой шёл Ловенецкий, начала ощутимо подниматься, теперь ручей тек между невысокими сопками, поросшими лесом. Вокруг значительно посветлело, хотя солнце так и не выбралось из-за туч. Устраивая привал, Ловенецкий внезапно вспомнил о ленках, оставленных в устье ручья в волосяной сетке. Сейчас они бы ему пригодились, вряд ли нежная
