невозможно определить возраст. Новый начальник, по всей видимости, сильно волновался. Только так можно было объяснить то, почему он поминутно снимал фуражку и вытирал бритую голову платком.
Лукошин ушел незаметно, предоставив Бельскому полную свободу действий.
– Товарищи офицеры, – прогрохотал полковник, спугнув птиц на деревьях, росших вдоль плаца. – Я очень благодарен своему коллеге за теплые слова в мой адрес и заявляю, что намерен…
О том, что намерен сделать полковник никто так и не узнал. Выстрел, прогремевший над плацем, заставил всех поднять головы к раскрытому окну на втором этаже. Там находился кабинет полковника Лукошина.
– Я еще раз подчеркиваю майор – речь идет о деле чести! – Бельский погасил верхний свет и включил настольную лампу, отчего его лицо осталось в тени. – У меня есть… У нас всех есть только сутки, на то, чтобы раскрыть дело о тройном убийстве и арестовать преступника. Самоубийство моего предшественника не должно стать пятном на репутации всего отдела!
– Полностью с вами согласен, – пробормотал Сергеев. – Сделаю все, что от меня зависит.
– Больше! – полковник наклонился над столом, сверля майора взглядом. – Сделаешь даже больше!
– Есть сделать больше!
– Не обижайся, Сергеев, – Бельский успокоился и откинулся на спинку стула. – Я не местный, поэтому плохо владею ситуацией. Изложи суть дела.
Майор рассказал все от побега подследственных до своего визита к директору краеведческого музея.
– Так, – задумчиво протянул полковник. – Думаю, сосредоточиться надо на перстне. Выбрось из головы сказки про этого м-м-м…
– Малюту?
– Да. Пусть историей занимаются те, кому это положено. Помни, что ты опер. Еще раз допроси Вощилина, вытряси душу из директора музея. Найдя перстень, выйдешь на убийцу. Действуй!
Проходя мимо дежурной части, Сергеев увидел, что Потапов по-прежнему сидит в своем углу.
– Эй, сержант, что притих?
– Да так, товарищ майор, – Леонид пожал плечами. – В этой суматохе обо мне все забыли.
– Забыли, говоришь? Тогда с этой минуты поступаешь в мое распоряжение. Будешь грехи искупать.
– Есть, товарищ майор! – обрадовался сержант. – Что нужно делать?
– Для начала съездим в одно место.
Спал Вощилин плохо. Стоило ему закрыть глаза, как вновь и вновь виделись отблески пламени костра на испуганном лице Разумова, осколки разбитой бутылки и человека с торчащей в груди лопатой. Митяй садился на жесткую шконку, осматривался по сторонам и, убедившись, что в камере кроме него никого нет, начинал шептать молитву.
Так было и этой ночью. Послав очередное прошение Всевышнему, Вощилин лег. Усталость и напряжение сделали свое дело: не прошло и минуты, как он захрапел. Митяю приснилась взлетка, вырытая им яма и череп с забитыми глиной глазницами.
По небу катилась
