Против течения. Избранное. Анатолий Богатых

      Вот говорят: «Не стоит пить,

      всю жизнь паря за облаками,

      что н е т тебя, что ты не с нами

      и что нельзя с тобою жить…»

      Всё так.

      Но так тому и быть.

      А каково м н е – т р е з в ы м – с вами?!

      Опять со мной моя бессонница,

      ночное тихое житьё.

      Опять устало лампа клонится —

      и жёлт, и жалок свет её.

      Но, отгороженная шторами,

      по эту сторону окна

      мерцает странными узорами

      моя надменная страна.

      Моя держава сероокая

      проступит медленно во мгле,

      в небытие уйдя истоками,

      вся умещаясь на столе.

      Тяжёлой венчанный короною,

      я слышу подданных моих.

      И Муза – гостья непреклонная —

      ко мне ведёт покорный стих.

      И – гостья гордая – Музы ка,

      печалясь пленною струной,

      изысканнейшим из языков

      в тиши беседует со мной.

      И – не пьянея – пьёшь дарованный

      напиток светлый и хмельной,

      земной свободою раскованный —

      и этой властью неземной, —

      пока за призрачными шторами

      не проступил квадрат окна,

      пока людскими разговорами

      не прозвучала тишина…

      Но над землёй моей устало

      я руки бледные скрестил. —

      И тьма была —

      и светом стала.

      И ночь плыла

      светло и ало

      в согласном трепете светил.

      Нынешней ночью – кромешных потёмок

      глубь созерцая – придумалось мне:

      в доме оставлен ослепший ребёнок,

      взрослыми брошен…

      Бревно на бревне,

      дом оседал. Неразумные твари

      стены точили, и пахло грибком

      в комнатах дома. И было по паре

      тварей на стену. И восемь – на дом.

      Немощный, бледный, со слабостью в теле,

      белые в тьму упирая зрачки,

      мальчик вжимался в простенок; и пели

      странную песню слепые сверчки,

      дом разрушая, из стен выпуская

      живших когда-то людей голоса.

      Слов проплыла шелестящая стая,

      слуха коснувшись…

      Смежая глаза,

      он обмирает и голову клонит,

      тёмной, неведомой силой влеком, —

      падает на пол, уткнувшись в ладони,

      нож ощущая шестым позвонком.

      …Душа устала быть душой, —

      в её раздвоенности, в той

      неразрешимости слиянья

      сиянья утреннего

Скачать книгу