будем ездить на рыбзавод, рыбу сдавать, ну и продукты получать… поэтому еды немного взяли.
– И что бригадир?
– Ни в какую! Говорит, если обратно придем, его за саботаж посадят. За срыв производственного задания… ну, тут он прав, чего уж! Посадили бы, ясное дело, поди докажи, что ты не сам избушку спалил? Мы зэки, нам веры нет… с него весь спрос! – бригадир задумался, вспоминая. Самокрутка у него погасла. Он положил ее перед собой и бережно прикрыл рукой. – Уехал Петрович от нас! Обманул, отвез нас сети ставить, а сам вернулся, всех собак собрал, весь инструмент, гвозди и уехал! Мы возвращаемся, а тут никого! У нас один топор, да пешни. Даже ножовку не оставил.
– Вот это да! – удивился громко Егор, они давно должны были уйти, но все слушали.
– И как же управились? – Грач уже иначе осматривал их немалое хозяйство.
– А куда деваться? Стали сети вязать, землянки долбили в берегу…
– Зимой? – удивился Егор.
– Кострами грели, да копали, – бригадир, перелопативший за свою лагерную жизнь не один кубометр мерзлой земли, посмотрел на Егора с еще большим удивлением, – в берегу-то несложно грунт брать.
– Зачем копали? – Белов смотрел с недоверием. – Избушек полно по берегу… ушли бы и жили!
– Мы тоже думали… – сморщился виновато бригадир, – а как уйдешь? Приедут за нами, а нас нет! Совсем другое дело!
– Это точно! Ваш Петрович, знаешь, чего оперу сказал, когда вас бросил? – заговорил, молчавший до того, Климов. – Сказал, что вы в бега подались! И все! И ничего не докажете, а объя́витесь – на Каларгон[43] отправят за побег!
– Вот и мы с ребятами боимся! – Бригадир согласно закивал головой и приложил большую ладонь к груди. – Мы поэтому отсюда никуда не уходим!
– Это прямо моя история! – Климов спокойно тянул свою махорку. – Нас в Ухте на деляне[44] бросили зимой, через две недели приезжают, а мы живые! Ну нам по пятерке и довесили сходу, будто мы в тайгу убежали, а потом сами вернулись!
– Так мы работаем, сетей навязали, мерзлотник доделали, рыбы уже тонн двадцать наморозили!
– Скажут, для себя готовили… – улыбался Климов, – от людей, конечно, зависит. Если опер нормальный… может, и замнет. Сами знаете…
– Как же… Мы – тринадцатый лагпункт! Никуда не уходили, работали… Тринадцатый! Ну?! – волновался бригадир. – Как же еще? Мне полгода всего осталось…
– Чего-то вы придумываете, ребята! – Белов встал и взял ружье на плечо. – Нас же к вам отправили! Значит, помнят о вас, просто так что ли лодки вам посылали?!
– Вот и я подумал… – обрадовался бригадир, – рыбу заберете?
– Про рыбу разговора не было.
– Значит, нам можно отсюда? Я бригадир-то, вишь ты, липовый, – суетился бригадир, – мужики сами назначили… А рыбы-то, тонн двадцать всего…
– Рыбу не повезу! – Белову не хотелось делать крюк в Сопочную Каргу. – Схо́дите
Каларгон – расстрельный штрафной изолятор в Норильске.
Деляна или делянка – место, отведенное для заготовки леса.
