бы налить ребятам! – поддержал Грач, как будто не слыша капитана, – этот Померанец мой, щербатый, прямо… загляденье-мужик! Я без него, как без рук! Хочешь, я сам снесу! Скажу от меня!
– Вы что, дети малые? – Белов поднял свою кружку.
Все нехотя потянулись, разобрали посуду. Многообещающий запах спирта плыл по каюте.
– Хорошо сработали! За это и выпьем! – Белов опрокинул обжигающую жидкость в горло.
Выдыхали, морщились, занюхивали. Грач крякнул, отер усы, взял кусочек жирной розовой стерлядки, пожевал:
– Егорка сегодня второй раз народился… ты как же свалился-то?
– Да я говорил уже, – недовольно посмотрел на Грача Егор, – шторм-трап зацепился, я перегнулся, а тут волной, как врежет, я и сам не понял. Борт рядом вроде, а не дотянусь!
– Егор, отнеси ребятам от меня сала… – попросил Грач.
– Нина Степановна им отнесла уже, я видел… – Егор наваливался на жареную картошку.
– От, зараза кокша у нас! – одобрил Грач, со значением, косясь на капитана.
– Ага! Не то, что некоторые! – Белов согласно качнул головой. – Повариха у них молодец, а капитан – говно!
– Я это не говорил! – не согласился Грач.
– А если заложат? – Белов снова взялся за бутылку.
– Да кто заложит?! – сорвалось с языка у захмелевшего Егора.
Белов с удивлением и строго посмотрел на своего малолетнего боцмана, но сдержался:
– Хотите? Пожалуйста, отнесу!
– Не надо, – неожиданно поддержал капитана старпом, с которого все и началось, – прав Сан Саныч. Может, и правда, кого-то подсунули? Потом, где-нибудь на берегу посидим.
Выпили еще по одной, ели неторопливо, Грач вытер не сильно чистой тряпицей усы, достал махорку:
– Вот говорят, водка вредная, мне один врач настрого запретил, а я думаю… – он ловко оторвал ровную полоску газеты, – не вредная она! Русским без нее никак! Иной раз жизнь так придавит, а выпьешь и ничего, глядишь – радость сделалась! Снаружи, оно, может, и не очень, а внутри уже радость!
Грач послюнявил и подклеил свою «сигаретку». Осмотрел ее, довольный:
– И правительство наше это дело хорошо понимает! – старый механик грозно-весело погрозил козьей ножкой в низкий потолок каюты.
Егор пьяно хмыкнул и радостно качнул головой. Он не любил водки, но с мужиками выпивать очень любил.
– Ты, Егорка, слушай, сынок! Сталин это понимает в тонкостях! Я в машинах так не шуруплю, как он в этом деле! Русской водки и английская королева иной раз спросит!
Выпили спирта за русскую водку.
Разговорились о частой непогоде в северных широтах, о штормах в открытом море.
– Мне и орден за плохую погоду дали, – улыбнулся капитан, вытирая руки от жирной рыбы.
– А как получилось-то? – спросил Грач, – расскажи, Сан Саныч, я думал «Красную звезду» только за боевые дают, а вы суда гнали из Германии… Тебе сколько
