не вспомнить! Сознание в этот момент уплывает. Разве уловишь, что тебе там говорят?
Ррык как-то объяснял о внушении. Наговаривают ребёнку что-то вроде молитвы или стишка с учётом характера малыша, акцентируя на подчинении зверя человеку. Позже в школе учат чувствовать звериную часть, разговаривать с ним, объясняя зверю жизненные устои человека. Со мной, с братьями и с Урсуной вожак всегда сам занимался, других наставников не подпускал!
На гостей тоже было интересно взглянуть – я пропустил их приезд, сидя за сараем. А говорят, что даже с юга кто-то из оборотней прибыл, а там совсем необычные звери водятся. Вот увидеть бы!
Кто-то настойчиво затеребил мой рукав, обернулся – Орринка, Урсункина подружка. В длинном нарядном платье, на голове венок.
– Чего ты, Орри? Вам скоро идти…
Девчонка, подняв ко мне лицо и придерживая рукой венок на голове, быстро зачастила:
– Гор, после превращения, когда будут вас мясом кормить, возьми у меня – я тоже буду мясо давать.
Сувор тут же развернулся, хмыкнул:
– А чё это у тебя? Будто у тебя вкуснее?
– Ага, вкуснее! Это мой отец с другими сегодня на охоту бегал. За зайцами-русаками, у них же мясо слаще. Специально к празднику – на стол и на кормёжку при превращении. Он сказал, на лопатке самое сочное мясо будет. Вот я и приготовила заячью лопатку.
Неудивительно, что Орринкин отец возглавил охоту. Он после Ррыка и отца самый сильный оборотень в деревне. А охота для праздника… так ведь праздник общедеревенский.
А Сувор совсем разулыбался:
– Ладно, Орринка, уговорила! Я к тебе обязательно подойду.
Девчонкины щёки заполыхали.
– Да я не тебе…
Дружок деланно нахмурил брови:
– Как это не мне? А кому?!
Орринка съёжилась, совсем тихо проговорив:
– Я это… Лагору…
– Ха, всё Лагору! А нас кто кормить будет? Так нечестно!
Пришлось мне вмешаться:
– Эй, Сувор! Это меня угощают! На мой кусок пасть не раскрывай! А ты, Орринка, беги, сейчас с вами шаманить будут.
Девчонка облегчённо вздохнула и, подобрав подол платья, побежала к подружкам – десятилетние уже заходили в ограду.
Рамиса, прищурив и скосив глаза, ехидно пропела дразнилку:
– Тили-тили-тесто, у Лагора Орринка в невестах! Слышь, Лагор, а на юге у людей, говорят, по несколько жён сразу держат – гарема называется.
Друг обнял меня за плечи:
– Эх, завидую тебе, Лагор! Все девки твои! Даже Орринка! Красавица Орринка смотрит только на Лагора! Имей совесть, хоть другу уступи! Ну, хоть одну!
– Сувор, мой друг, так и быть, дарю тебе… Рамису. Рамиска, пойдёшь к Сувору?
– Эй, превращенцы, чего расшумелись? Шаману мешаете, – шикнул на нас наставник Рамон, следящий за порядком на входе
