давно ты меня так не называла, – растроганно улыбнулся брат.
По гулким коридорам госпиталя решительно шагала миловидная женщина в изящной шляпке с вуалью, скрывающей черты ее лица от нескромных взоров. Следом за ней, едва поспевая, шли мальчик-гимназист и гувернантка, ведущая за руку девочку лет шести.
– Вот сюда извольте, барыня, – показал на худо окрашенную дверь провожавший их служитель. – Здесь они, болезные.
– Благодарю, – ответила та и выразительно взглянула на него.
Госпитальный служитель спохватился и, распахнув перед нею дверь, низко поклонился. Женщина с достоинством проследовала внутрь палаты, где лежали пострадавшие при взрыве на полигоне солдаты. Впрочем, лежали только два из них, а третий стоял, облокотившись о спинку кровати, и о чем-то напряженно размышлял.
– Слышь, пехоцкий, о чем ты все время думаешь?
– Как прожить не работая, – тут же ответил тот.
– Ишь ты, – крутанул головой спрашивавший. – И что надумал?
– Хрен получится!
– Эй вы, – слабым голосом перебил их второй артиллерист с перевязанной головой. – Не кричите, Христа ради!
– Ты чего, Архип? – изумился его товарищ. – Мы же едва слышно?
– Контузия у него, – хмуро пояснил пехотинец. – Ему сейчас любой звук – хуже выстрела. Кошка пройдет – и то покажется, будто слон топает.
– Эва! – недоверчиво прошептал солдат. – А так бывает?
– На войне, браток, и не такое случается.
– Понятно. Ты, как я погляжу, повоевал?
– Было дело.
Тут со скрипом отворилась в дверь, и в палату стали по очереди входить дама, служитель, а за ними гувернантка с детьми. Солдаты, увидев посетителей, тут же замолчали. Но если лежавшие канониры вытянулись как по стойке смирно, то Будищев просто скользнул взглядом по вошедшим и запахнул посильнее больничный халат.
– Здравствуйте! – обратилась к раненым женщина.
– Здравия желаем, барыня! – нестройно поприветствовали ее в ответ артиллеристы, причем контуженный болезненно поморщился.
– Меня зовут Паулина Антоновна Барановская. Я – жена Владимира Степановича.
– Очень приятно, – тихо, почти шепотом, отозвался Дмитрий.
– А вы, вероятно, Будищев?
– Виновен.
– Я пришла справиться о вашем здоровье и поблагодарить…
– За что?
– Но вы спасли моего папу! – звонко воскликнул выступивший вперед гимназист.
– Не кричи, мальчик!
– Что?
– Я говорю, не надо шуметь в госпитале. Тут раненые, им шум мешает выздоравливать.
– Простите, – извинилась Барановская и положила сыну руку на плечо. – Но Володенька прав, вы спасли мне мужа, а моим детям – отца.
– А где он сам сейчас?
– В Главном артиллерийском управлении. Какие-то дела улаживает.
– Понятно.
