перемены, просто необходимо там находиться. Иное давление, иная атмосфера, даже притяжение кажется иным, лишь отдаленно напоминающее низинное, городское. Великое внизу, в горах кажется не таким уж большим и важным, но здесь появляется страстное желание сделать то, на что внизу не всегда находишь время. Мне не хватало Майи. Я очень хотел, чтобы она увидела эту красоту и «заболела» моей мечтой о домике в таком прекрасном месте. С живописью у меня всегда было так себе, но в тот момент казалось, что окажись с собой краски и кисть, я бы наверняка сумел создать что-то удивительное…
– Ден, – негромко позвал меня Давид.
– Чего? – Я продолжал любоваться пейзажами, делая вид, что изучаю местность.
– Может, лучше вернуться?
– То есть, ты не уверен, что Владик «прямо за этими скалами»? – передразнил я его.
– Я думаю…, ты прав, – он помолчал, стоя спиной к начавшему закатываться солнцу, затем махнул рукой вперед, – там, наверно, ингуши.
– И что?
– Мы же… враги!
Я повернулся к малолетнему джигиту.
– И скольких ты уже убил?
– Ни одного, – неуверенно ответил Давид.
– А че не поделили?
– Я… не знаю…. Просто с ними нельзя связываться.
– Ясно.
Со сторонами света более или менее определились, но это мало что давало – незнание географии Кавказа, напуганный малолетка, все такое.
– Что за гора? – я указывал на теряющуюся в наступающих сумерках плоскую снежную вершину.
– Кажется, Столовая. Если она, там точно ингуши. Владик правее, – подумав, он добавил, – должен быть…
Я повернулся на девяносто градусов. На юге, куда указывал Давид, высились отвесные скалы, взобраться по которым представлялось маловероятным и, скорее, невозможным. Западнее виднелся кусок зеленой ложбинки, до которой было так далеко, что при всем старании я так и не обнаружил кого или что-нибудь движущееся. В сторону заходящего солнца вела горная тропа, по ней мы сюда и пришли, и последняя сторона была той, откуда начался наш бесславный переход через местные Альпы.
– Что будем делать? – вновь подал голос Давид.
– Назад не пойдем, – я посмотрел вниз, и в груди неприятно защемило, – если это тропа, значит, она куда-то приведет.
– Может, здесь чабаны ходят? – попытался возразить сторонник отступления.
– И как тут овцы поднимаются?! – Я усмехнулся про себя – тоже мне, сын гор. – Пойдем по ней, а там видно будет. Что западнее Осетии?
– Кабарда…, вроде…
– Врагов среди них нет?
– Причем тут…
– Вот и хорошо! – Перебив его, я решительно зашагал по еле угадываемой тропе.
Справа поднимались скалы, слева был резкий спуск, где почти гарантирована смерть от множества переломов – тропа вилась, то вползая на скалу, то удаляясь от
