настойкой пустырника и каплями Вотчела, сидела в столовой, где ее поили чаем и развлекали беседами Татьяна Филимоновна и Анна Константиновна.
– Нашли бесценную шкатулку? – требовательно воззрилась она на капитана Шмелькова.
– Ради бога, скажите, что скоро найдете, – шепнула ему Анна Константиновна.
– Скоро найдем. Мы на верном пути, – послушно соврал слабым голосом капитан Шмельков. После сегодняшнего дежурства и суматошной ночи он уже едва держался на ногах.
– Прекрасно, молодой человек, – свысока похвалила хозяйка дачи. – Прошу только помнить: вам доверено дело международной важности.
– Вы мне хоть объясните, что в шкатулке было, – попытался выяснить капитан Шмельков.
– Я ничего не забыла! – бодро отозвалась Коврова-Водкина. – Даже и не надейтесь, юноша. Всю жизнь свою помню. Как на ладони. А в особенности счастье совместных лет с незабвенным моим покойным Вадимом Леонардовичем.
– Да я… – пробовал оправдаться капитан.
– Лучше слушайте, молодой человек! – сверкнула глазами Наталья Владимировна.
Капитан послушно умолк. Он вспомнил, что дома, в деревне Барки, его ожидает жена с вкусным новогодним ужином. И детишки, наверное, уже скоро проснутся, с тоскою взглянув на часы, подумал он.
– Мой второй муж, Вадим Леонардович Водкин, был величайшим светилом медицины, – продолжала хозяйка дома. – Из любви к нему я даже взяла двойную фамилию. Тем более что ему я обязана поздним даром небес.
– Какой дар небес? – решил перебить Коврову-Водкину капитан.
– Моя драгоценная дочь Светлана! – с пафосом отвечала хозяйка дома.
Ребята разом фыркнули. Светлана жила в московской квартире матери. На дачу наезжала лишь раз в месяц. И в конце почти каждого визита мать ей устраивала бурные скандалы. На расстоянии она, однако, дочь очень любила.
– А в этой шкатулке конкретно что содержалось? – тщетно стремился к ясности Шмельков.
– Я же вам говорю, – начала раздражаться Коврова-Водкина. – Там фамильное наследие моего незабвенного Вадима Леонардовича!
– Наследие тоже бывает разное, – логично заметил Шмельков.
– Там было все наследие! – резанула ладонью воздух Коврова-Водкина. – И оно бесценно для мира!
Капитан Шмельков озадаченно поскреб затылок. Затем с сосредоточенным видом извлек из волос прошлогодний репей.
– Драгоценности, что ли? – наконец решил уточнить он.
– О, молодежь! – воскликнула хозяйка дома. – Да будет вам, юноша, известно: есть ценности превыше золота и бриллиантов!
Капитан Шмельков растерянно хмыкнул. Ребята переглянулись. Они уже знали: когда старуха Коврова-Водкина впадает в подобное состояние, добиться от нее чего-нибудь путного невозможно.
– Знаете, Алексей Борисович, мы, пожалуй, пойдем, – зевнула Анна Константиновна. – С ней сейчас
