были коммунистическими агитаторами, которые пытались спровоцировать столкновение.
Кристалис молчала: она уже поняла, что говорить что-либо бессмысленно. У Тахиона тоже был недовольный вид, но и он решил не развивать эту тему. В конце концов, им предстоит пробыть на Гаити еще один день, а потом они отправятся в Доминиканскую Республику, на другой конец острова.
– Кроме того, – продолжал Каликст с улыбкой столь же уродливой, как и его рубцы, – я должен уведомить вас, что сегодняшний ужин в Пале-Насьональ[10] – это официальный прием.
– А после ужина? – спросил Рэй, откровенно меряя Каликста взглядом.
– Прошу прощения?
– После ужина что-нибудь намечается?
– Разумеется. Мы подготовили несколько развлекательных мероприятий. Сначала прогулка по Марш-де-Фер – Железному рынку, где продаются изделия народных промыслов. Национальный музей будет работать допоздна для тех, кто пожелает ознакомиться с нашим культурным наследием. Знаете, – похвастался Каликст, – среди наших экспонатов есть якорь с «Санта-Марии», который коснулся дна во время первой экспедиции Колумба в Новый Свет. Кроме того, в нескольких наших всемирно известных ночных клубах запланированы празднества. А для тех, кого интересуют более экзотические местные обычаи, мы организовали поездку в унфор.
– В унфор? – переспросила Соколица.
– Oui. Это храм. Церковь. Вудуистская церковь.
– Звучит заманчиво, – заметила Кристалис.
– Это должно быть поинтереснее, чем разглядывать якоря, – беззаботно отозвался Рэй.
Каликст улыбнулся одними губами; ни на что иное эта улыбка не распространялась.
– Как вам будет угодно, мсье. А сейчас мне пора идти.
– Так что с полицейскими? – осведомился Тахион.
– Они продолжат защищать вас, – холодно ответил Каликст и покинул зал.
– Не стоит из-за них беспокоиться, – сказал Рэй, – по крайней мере, пока я рядом.
Он молодцевато подбоченился и стрельнул глазами в сторону Соколицы, которая уткнулась в свой бокал.
Кристалис очень хотелось бы разделять уверенность Рэя. Что-то пугающее было в этом тонтон-макуте, который сидел в углу зала и смотрел на них из-за своих непроницаемых для чужих взглядов очков. Кристалис не верила, что он здесь затем, чтобы защитить их. Ни на единую секунду.
В особенности Ти Малис любил ощущения, связанные с сексом. Обычно, когда ему хотелось испытать их, он присасывался к какой-нибудь женщине, потому что, как правило, женщины, в особенности искушенные в самоудовлетворении, способны поддерживать состояние наслаждения гораздо дольше мужчин. Разумеется, существовали многочисленные оттенки и нюансы сексуальных ощущений – еле уловимые, словно прикосновение шелка к чувствительному соску, или оглушительные, как бурный оргазм, исторгнутый у задыхающегося мужчины, – словом, у каждого были свои излюбленные методы.
Сегодня ему не хотелось ничего
Национальный дворец, резиденция президента Гаити.
