лекарь и жизнеутверждающе сообщал, что жить буду: удар пришелся вскользь, и заточка лишь оцарапала кожу. А вот рукой, начавшей подавать признаки жизни, я ударилась уже при падении, что было весьма неприятно, но также не смертельно.
Привыкший при дворе к тому, что венценосный больной всегда прав, а лечить его при этом как-то надо, он присовокупил истинно наше, народное чувство юмора к заморской наплевательской философии, и не моргнув глазом мог подтвердить, что настойка от запора от мигрени также неплохо помогает и для здоровья весьма пользительна, Я, честно говоря, слабо представляла, как она может помочь, ну разве что, отвлечешься… В общем, заморский лекарь человек был занятный и приглянулся мне сразу.
Неловким движением я подтянула подушку повыше и села. Сегодня ко мне обещался зайти Витенька, чему я была несказанно рада. Названный брат недавно стал капитаном Софийского гвардейского полка и в отсутствие батюшки лично отвечал за охранение цесаревича. Так что хоть и пребывал Витенька при дворе постоянно, свободным временем для визитов не располагал. В отличие от сестер, которые помимо всего прочего видели в моей хвори дополнительную причину пофасонить при дворе.
Да уж, вот потанцевала, так потанцевала! С шалостями теперь можно завязать окончательно. Сильно сомневаюсь, что мне удастся выкинуть что-нибудь более зрелищное, чем собственное почти бездыханное тело на руках у царевича во время открытия Зимних празднеств!
Выше мне уже не прыгнуть. А жаль…
Я спасла царевича. Эх, знать бы еще, зачем я сие сделала… Может, к доктору сходить, попросить настоечку? Без разницы от чего, авось по его философии и от проблем с памятью тоже поможет?
Я вдохнула, закрыла глаза и чутка сползла поглубже под одеяло, чувствуя себя безнадежно уставшей от борьбы с собственной памятью. Но стоило мне стишиться и попытаться заснуть, как, разумеется, раздался стук в дверь.
На пороге моих покоев, ставшем безумно притягательным местом, стоял молодой человек истинно богатырского сложения, с буйными русыми кудрями, запакованный в аккуратный парадный мундир царского гвардейца. Я на мгновение залюбовалась названым братом. Ежели кто и подходил на роль сказочного царевича, так только Витенька.
– Мое почтение Вам, княжна Арина Семеновна.
Я так и села. Нет, то, что я княжна и Арина Семеновна, не вызывало никаких сомнений, но…
– Витенька, Вы больны? Уже бредить начали!
Братец продолжал столбом торчать в дверях, пряча улыбку.
– Так как же, Арина Семеновна, Вы теперь по слухам царевича нареченная, царевной стало быть будете, как можно…
– Так, Витенька, примолкни на мгновение, – я нахмурилась, – не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
– Как? Вам ваше счастье неведомо? – Витя старательно округлил глаза, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
– Витя, довольно!
Этот солдафон все-таки расхохотался.
– Не гневайтесь, царе…
Подушка в него все-таки полетела.
Привычный ко всему
