style="font-size:15px;"> Я уставилась на протянутую руку как солдат на вошь, и, только получив от Мирны ощутимый тычок под ребра, спохватилась, что мои манеры вышли прогуляться… и по традиции забыли вернуться. Я торопливо присела, вложив пальцы в ладонь Великого Князя.
Он неспешно повел меня по кругу под озадаченными взглядами присутствующих. Я могла их понять: приглашение на первый танец сезона было равноценно признанию моей особы фавориткой царевича, а я не годилась на сию роль ни коим образом.
Может они чего перепутали?!
Князь подвел меня к Его Высочеству и удалился. Я тоскливо взглянула ему в след и осторожно подняла глаза на своего предполагаемого партнера.
Царевич церемонно поклонился и, шагнув вперед, положил руку мне на талию.
Никогда не доводилось танцевать с кем-то столь… знаменательным. Ежели, к примеру, кто-то из послов желал оказать честь нашей семье, то приглашал Нэнси, или Мирну. В тени сестер я танцевала только с друзьями отца, потенциальными женихами, или Витенькой. Вспомнив про названого брата, я почувствовала, что ужасно скучаю.
Его Высочество был недурным танцором. Двигался он уверенно и легко, танцевать было одно удовольствие. Ну, почти. Лицо царевича, напрочь лишенное какого бы то ни было выражения, меня настораживало. Невозможно было определить: нравиться ему со мной танцевать, или он делает сие из каких-то известных лишь ему соображений.
Да и наша беседа у фонтана придавала некоторую двусмысленность ситуации, заставляя меня нервничать. Я впервые видела царевича так близко. Он был одет в заморское платье с высоким воротом, парика не носил, и его собственные, темные чуть вьющиеся волосы, были слишком коротко острижены, чтобы соответствовать моде. Его Высочество был строен, даже слишком, но высок и широк в плечах. Холеное лицо его сохраняло меланхоличную задумчивость, что было весьма по-заморски и имело у дам даже больше успеха, нежели небесно-голубые глаза царевича. Но дамы, как уже говорилось ранее, Его Высочество не интересовали. Сие даже рождало при дворе некоторые нехорошие слухи, но я, пожалуй, не опущусь до их пересказа.
– Вы странно на меня смотрите, – неожиданно произнес царевич. Его взгляд скользнул по моему лицу и снова устремился куда-то вдаль.
Я растерянно заморгала.
Браво! Замечталась, дуреха деревенская.
– Пытаюсь понять, почему вы со мной так жестоки, – резче, чем стоило, ответила я.
– Жесток? – на этот раз взгляд царевича задержался дольше. В нем даже скользнуло едва заметное удивление.
– Да, Ваше Высочество. Ежели сие месть за мою неучтивость в оранжерее, то она слишком беспощадна.
Теперь царевич, не отрываясь, смотрел на меня.
– И с каких пор приглашение на танец считается местью?
– С того самого момента, как почти все дамы в этом зале возжелали мой скорой кончины, – желчно сообщила я и, подумав, прибавила. – Желательно, в муках.
Я
