Моралла выразительно повела бровями. – Поверь, шансов выжить в воде у тебя намного больше, чем на суше, потому что люди всегда были в меньшинстве.
– Как удачно ты маскировалась!
– Я прятала лоб под челкой, а уши под вуалью. Платья придворных дам такие многослойные, что чешуйчатая кожа и отсутствие ног под ними и не заметишь, но признаться, скользить на щупальцах по паркету дворцов мне не слишком нравилось.
– А я помню, как ты даже танцевала на балах.
– Кавалеры считали меня очень грациозной, а сами ненароком наступали мне на щупальца и еще жаловались, что это пол скользкий, а не они неуклюжие. А мне приходилось молчать вместо того, чтобы отругать их за неловкость. И все потому, что я скрывала свою сущность.
Тонкие крылообразные жабры на висках Моралла, наверное, запудривала. Сейчас они четко проступали, но ничуть не портили ее красоты, а наоборот придавали лицу таинственность.
– Ты похожа на морскую волшебницу, – заметила Лилофея.
– Так оно и есть! – Моралла расправила кушак из раковин. Зеленое платье с завышенной талией и рукавами с широкими раструбами, действительно, делало ее похожей на волшебницу. Такие платья при дворе в Оквилании никто не носил, но Моралла делала вид, что она иностранка, приехавшая из-за моря. На самом деле она приехала прямиком из моря! С самого морского дна! Кто бы об этом подумал при виде леди с тяжелыми саквояжами и горбатым слугой, которая стояла на берегу, когда на горизонте уже не было видно корабля, на котором она якобы приплыла. Однако у нее с собой была грамота от короля далекой заснеженной страны, в которой значилось, что она знатная путешествующая дама. Наверное, саму даму, которой принадлежала эта грамота, утопили вместе с кораблем, а Моралла потихоньку заняла ее место. Она дала своему прибытию в Оквиланию разумное объяснение: видите ли, из-за плохого здоровья ей нельзя больше проживать в холодном климате, поэтому ей порекомендовали перебраться в жаркую Оквиланию. Болезнь была очень удобной отговоркой. Недомоганием можно объяснить любую необычность. Даже чешую на лице при желании можно выдать за аллергию или последствие тропической лихорадки. Главное, сговориться с королевским лекарем, чтобы он признал тебя больной, а не мутирующей. У Мораллы с лекарем как раз были какие-то дела. Лилофея однажды видела, как Моралла отдавала ему за что-то монеты.
Но кое в чем концы не вязались с концами. Особенно если вспомнить, что музыка Мораллы отпугивала морген даже во время нашествия.
– От твоей игры на арфе моргены отступали.
– Верно! Если захочу, я могу всего лишь сыграть для них и целая орда подчиниться мне. Но я не конкурентка Сеалу. Я никогда не заставлю морген воевать на благо себе. К тому же у морского царя есть чудесный рог, которому беспрекословно подчиняются все водяные армии. С таким рогом моей лире не тягаться.
– То есть ты не могла прогнать морген из Оквилании своей музыкой, когда они по ночам нападали?
