другим в нашем рассказе – стало результатом не тщательного эксперимента, а случая. Изначально Фоулкс хотел выяснить, можно ли манипулировать эмоциональными характеристиками детских снов; он приглашал детей провести ночь в его лаборатории, где он показывал им эпизоды, связанные с насилием или нейтральные, телевизионного шоу «Даниэль Бун» об американском первопроходце, жившем в XVIII веке. Результаты оказались не особенно интересными; сновидения детей не отличались, угрожал ли Бун «вспороть» своих тюремщиков «от самого скальпа» или выступал в роли сводника для богатого горнопромышленника. Но эксперимент натолкнул Фоулкса на плодотворную мысль.
«Постепенно до меня начало доходить, каким идиотом я был, пытаясь понять, как эти глупые фильмы могут влиять на сновидения, тогда как на самом деле мы даже не понимали основных характеристик детских снов – никто не проводил объективных исследований, чтобы описать, на что они похожи», – впоследствии объяснял Фоулкс журналисту[51]. Обнаружив этот пробел в литературе, он решил заполнить его. Фоулкс поместил в местной газете объявление и убедил родителей тридцати детей, чтобы они позволили своим чадам в возрасте от трех до десяти лет провести девять ночей в год в лаборатории по изучению сна.
Фоулкс будил детей три раза за ночь в ключевые моменты циклов быстрого сна и спрашивал, видели ли они сон, и если да, то что им снилось. Самые младшие из детей – трех- и четырехлетние – сообщали о сновидениях только в 15 % случаев, когда их будили в фазе быстрого сна, а те отрывочные картины, которые они вспоминали, не были похожи на сложные истории, описываемые взрослыми людьми[52]. Их сновидения напоминали разрозненные фрагменты или моментальные снимки – образы из повседневной жизни, связанные с такими основными видами активности, как сон и еда. Сновидения были краткими, лишенными эмоций и редко включали какое-либо социальное взаимодействие. Животные – птицы и телята, похожие на тех, которые населяют сказки и комиксы, встречались чаще, чем люди[53]. Но показательнее всего была роль, которая отводилась самим детям в их снах: они оставались пассивными наблюдателями, смотрели, как разворачивается сюжет, но не управляли действием и не участвовали в нем. Когда одному мальчику, участвовавшему в исследовании, Дину, было четыре года, ему снилось, как он спит в ванне или дремлет рядом с торговым автоматом[54].
У пяти- и шестилетних детей доля случаев, когда они помнили свой сон, возросла до 30 %, а рассказы о сновидениях стали длиннее и сложнее. Животных и еду, которые раньше были на главных ролях, у детей школьного возраста сменили люди из реальной жизни. В шесть лет Дину снилось, как он играет со своим другом Фредди в домике у озера, бегает наперегонки с одноклассником по имени Джонни на детской площадке или строит мост из LEGO у себя дома. И только к семи или восьми годам дети начинали играть более активную роль в своих сновидениях. Приблизительно в это же время в их рассказах
