как? – не понял Конрад. – Отец?
– Нет у меня отца, и матери тоже нет, – с привычной неуклюжестью попытался усмехнуться КЗ, но, как обычно, ничего из этой попытки не вышло.
– Ты воспитывался в приюте, – сочувственно кивнул Конрад, – а что значит как родитель?
– Две недели назад я тоже лежал на этой кровати и не мог понять ни как я сюда попал, ни почему я еще жив.
Конрад удивленно раскрыл глаза:
– А что с тобой произошло?
КЗ мрачно хмыкнул:
– Жизнь переехала, а с тобой? Не туда зарулил на «мерседесе»?
Конрад нахмурился:
– Меня избили.
– Как это? – не понял КЗ, он, как, впрочем, многие другие, считал Европу неким ухоженным райским садом, где не может произойти ничего дурного.
– Дедушка считает, что я перешел дорогу большим деньгам. У меня слишком быстро росли результаты. Нам домой звонили, угрожали, но никто не придавал значения, и вот… А ты попал в автокатастрофу?
– Можно сказать и так. А, не забивай голову, нет, я не родственник хозяев, а здесь потому, что мне кое-что от них надо, и есть основания полагать, что я могу это получить. А ты-то как сюда попал? Я вообще-то не думал, что дед Изя имеет столь широкую европейскую известность.
Конрад отрицательно покачал головой:
– Это все дедушка, они вместе воевали, ну на той, Второй мировой, или, как у вас говорят, Великой Отечественной. – Конрад испытующе поглядел на КЗ, как бы проверяя, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло бы обидеть хозяев. – Дедушка рассказывал, что его фронтовой друг Изяслав, когда они выходили из окружения, заставил затянуться в течение ночи пять пулевых отверстий и к утру смог идти и вывел их через лес. Когда я был маленьким, я любил слушать деда. Потом я вырос и стал считать его рассказы вымыслом. А затем дедушка побывал в вашей стране на пятидесятилетии вашей Победы и встретился с герр Изяславом, и, когда со мной произошел этот случай, – Конрад смутился, как и любой здоровый человек, внезапно ставший инвалидом, он стеснялся говорить о своем несчастье, – он сразу стал предлагать отвезти меня сюда. Но тренер и слушать об этом не хотел, да и муттер… мама и папа тоже. Меня возили по лучшим клиникам, но единственное, чего им удалось добиться, – это купирование болей, да и то временное. Тогда дедушка меня украл и привез сюда. И видишь…
– А чем ты занимался?
– Тяжелой атлетикой.
– Странно, если у тебя были шансы выйти на мировой уровень, у вас должны были быть только рады, Германия, по-моему, не блистает в тяжелой атлетике.
Конрад тяжело вздохнул:
– Вопрос в том, кто на мне будет зарабатывать.
КЗ понимающе кивнул:
– Ладно, давай спать, если я правильно помню, завтра твой черед шишки собирать.
– Ты думаешь, мне разрешат ходить? – возбужденно спросил Конрад.
КЗ, уже отойдя к своей лавке, обернулся:
