как раз к возвращению курсантов набора 1991 из армии. Вернулись они, следует понимать, далеко не мальчиками-зайчиками. И были совершенно опечалены тем фактом, что курсанты 92 года набора уже заканчивали полеты, не испытав на себе славу и доблесть российской армии!
Вы меня поняли, надеюсь.
Первый курс, октябрь 1996 г.
Дорогущий авиационный бензин марки Б-91/115 в училище поступал очень редко, поэтому долги по полетам отдавались не сразу – после госэкзаменов курсантов отправляли в бессрочный отпуск, а затем, по мере поступления топлива, вызывали на полеты. В 1996—1997 годах «шестикурсников» вызывали по одному, по два, по три в месяц. Представляете, сколько радости было у их товарищей (и сколько печали у нас), когда приезжал кто-то новый? Одна предприимчивая старушка, живущая на близкорасположенной улице, организовала бизнес по разливу «Рузовки» 40% крепости, и он процветал!
«Рузовкой» эту мутной консистенции жидкость прозвали курсанты. Понятно почему.
Железнодорожная станция г. Бугуруслана. Вид в сторону летного училища
Курсантом, видя бочки, стоявшие на путях у железнодорожной станции, я наивно надеялся, что состав направлен в Бугры для того, чтобы вернуть курсантам долги по налету. Каждая бочка – шестьдесят тонн! Учитывая расход Ан-2 в 120 кг/ч, на одной бочке можно было налетать пятьсот часов!!! А это 8.3 курсантских программы (как раз тогда выпускной налет уменьшили до шестидесяти часов).
Сегодня, летая на мелких DA-40 и -42 с их смешными расходами килограммов двадцать в час, на одной такой бочке можно налетать три тысячи часов и выпустить двадцать курсантов по сегодняшней программе в сто пятьдесят часов! Если я и ошибаюсь в цифрах, то, думаю, незначительно.
Никто из ответственных лиц летного училища нами не занимался, курсанты были предоставлены сами себе. Утром построение, далее до обеда учеба, и… И всё. Если ты не спортсмен, то ищи занятие себе самостоятельно.
В пятницу после 17:00 в общаге воцарялась тишина, к вечеру прерывающаяся ревом очередной приехавшей «на полеты» гориллы. Иная суббота проходила относительно спокойно – как правило, в месяцы интенсивных полетов, а в некоторые не удавалось поспать совсем – старшие «товарищи» разнообразили наш досуг ночными построениями и поисками целой фанеры26 на груди у нас, первокурсников.
Хотя, почему только первокурсников? Второму курсу, живущему в общаге напротив учебного здания, доставалось тоже – для армейцев-«шестикурсников», впервые увидевших холмы Бугуруслана в 1991 году, мы все были «салагами» и «черепами». Даже «третьему», и даже «четвертому» курсам (тех стали вызывать на отлёт программы ближе к концу второго года моего обучения) тоже «прилетало» от двадцатитрехлетних «дедушек».
Когда я учился на втором курсе, случилась поножовщина – один на всю голову отмороженный
«Пробить фанеру» – ударить в грудь так, чтобы человек не мог дышать.
