Ты же не знаешь, что там внутри.
– Мы оба не знаем, – коротко ответил Роман, взглянув младшему Нестерову в глаза.
Тот в который раз ухмыльнулся и, отступив, сделал приглашающий жест рукой.
– Ну, тогда после вас! – объявил он, издевательски расшаркавшись.
– Какой же ты все-таки козел, – прошептал Роман и потянул на себя дверь квартиры.
Тяжелая металлическая створка поддалась неожиданно легко, с глухим скрипом распахнувшись наружу и открыв взорам братьев черный тоннель сгоревшего коридора.
Подняв автомат и прорезав темноту лучом подствольного фонаря, Роман шагнул внутрь первым. Павел неслышной тенью заскользил следом, не оставляя следов на толстом слое пепла, покрывающем пол. Огонь не пощадил ничего, оставив лишь голые кирпичные стены и обратив в прах мебель и личные вещи бывших владельцев. Миновав пустую прихожую, сталкер на мгновение задержался на пороге большой комнаты с широким окном, прежде чем войти в нее. В мозгу вспыхнули обрывки воспоминаний, закружившись хороводом отдельных видений из прошлого. Праздники и обычные семейные вечера. Дни рождения и Новые года. Застолье по случаю получения Павлом университетского диплома. Проводы Романа в армию. Его возвращение в дом, где уже звенел детский смех сына Павла, родившегося, пока «дядя Рома» служил по контракту…
Под подошвой армейского ботинка Нестерова что-то хрустнуло, вырвав сталкера из цепкой хватки воспоминаний. Вздрогнув, Роман медленно скосил глаза вниз, подняв ногу. На полу лежала раздавленная им человеческая кость. Ее осколки вдавились в след от ноги Нестерова, отпечатавшийся на слое пепла. Сталкер моргнул, чувствуя нарастающую дрожь. Мир завертелся перед глазами, и мужчина, пошатнувшись, рванул с головы противогаз. В следующую секунду его вырвало.
– Фу-у-у, какие мы нервные, – произнес Павел. – Ты чего это, старший? Скелет никогда не видел?
Роман закашлялся, сплевывая едкую желчь, пахнущую химикатами из-за введенного в организм антидота. Затем поднял на брата слезящиеся глаза.
– Ты что, не понимаешь? – выдохнул он.
– Не понимаю чего? – На лице Павла было искреннее изумление.
– Эти кости… Это могли быть мама с папой… может быть, Света или даже Темка… И я… я на них наступил…
Роман вновь содрогнулся и замотал головой.
– Ну, наступил и наступил, делов-то, – поморщился Павел. – Я думал, что-то серьезное случилось.
Нестеров моргнул, пораженный словами брата.
– Ты… Как ты можешь быть таким черствым? – едва слышно спросил он.
Павел страдальчески закатил глаза.
– Ой, ну ладно! Если тебе от этого будет легче! – объявил он и, вскинув руки, бухнулся на колени рядом с Романом. – О боже! Почему? Почему они умерли?! Ах какое горе! Как ужасно, как трагично!
Павел на мгновение замолчал, а затем посмотрел на брата. Его взгляд стал холодным и жестким.
– Доволен? –
