ее к себе на колени и неистово впился губами в ее губы, запустив пальцы в волосы. Чувствуя грудью, как колотится сердце у Джейса, Клэри поняла, что краснеет. Это ведь общественный парк! Люди смотрят!
– У-ух! – отстраняясь и растягивая губы в улыбке, выдохнул Джейс. – Прости. Неожиданно я, правда?
– Приятный сюрприз, – низким, хрипловатым голосом ответила Клэри. – Что тебе такого приснилось?
– Ты. – Он намотал на палец ее локон. – Мне снишься ты одна.
Все еще сидя у него на коленях, Клэри спросила:
– Правда? Мне показалось, что тебе снится кошмар.
Наклонившись и посмотрев на нее, Джейс ответил:
– Порой мне снится, как ты уходишь. И я все думаю: вот узнаешь, что есть жизнь лучше, и покинешь меня.
Клэри бережно скользнула кончиками пальцев вниз по скулам, по щекам Джейса. Коснулась его губ. Подобные вещи Джейс говорит только ей. Алек и Изабель живут с ним долго, любят его и знают: под броней шуток и притворной заносчивости прячется искалеченная душа. Однако искренность Джейс позволял себе только наедине с Клэри. Покачав головой, девушка поспешила убрать упавшие на лицо локоны.
– Вот бы и мне уметь разговаривать, как ты, – сказала она. – Ты просто идеально подбираешь слова: что ни предложение, то меткая фраза. Слышу ее – и сразу верю: ты меня любишь. Если я не могу убедить тебя, что никогда не уйду…
Схватив ее за руку, Джейс попросил:
– Повтори.
– Я никогда не уйду.
– Что бы ни случилось? Что бы я ни сделал?
– Я тебя не оставлю. Никогда. К тебе я чувствую… – Клэри запнулась. – Ничего главнее у меня в жизни не было и не будет.
Черт, глупости-то какие! Правда, Джейс, похоже, другого мнения. Задумчиво улыбнувшись, он произнес:
– «L’amor che move il sole e l’altre stelle».[9]
– Латынь? – спросила Клэри.
– Итальянский. Это Данте.
Она провела пальцами по губам Джейса, и он вздрогнул.
– Я не знаю итальянского, – очень тихо напомнила Клэри.
– Данте писал, что любовь – величайшая сила на земле. Она способна на все.
Высвободив руку, Клэри – зная, что Джейс следит за ней из-под полуопущенных век, – обняла его за шею. Коснулась губами его губ – слегка, не целуя. Сердце Джейса тут же забилось быстрее, сильнее. Юноша подался вперед, желая продолжения, но Клэри покачала головой. Ее волосы, словно полог, скрыли их лица от глаз посторонних.
– Если устал, – предложила она, – можем вернуться в Институт. Вздремнем. Мы вместе не спали с самого… Идриса.
Их взгляды встретились. Клэри знала: Джейс вспоминает то же, что и она. Бледный свет сочится в окно гостевой спальни Аматис, и в голосе Джейса слышно отчаяние: «Я лишь хочу лечь с тобой и проснуться в одной постели. Хотя бы раз
«…Любовь, что движет солнце и светила» (Данте Алигьери, «Божественная комедия», пер. М. Лозинского).
