вновь уверует в божественного посла и станет долгое время благодарить человека, который всего-навсего молча постоял рядом, не зная, что ответить, даже несмотря на то, что тот прохожий буквально дня через два забудет о встрече. Разве этому сторожу более требуется? Потерявшемуся человеку достаточно ухватиться за притворный интерес, чтобы шея освободилась от удушающей пустоты и в сжатые легкие со свистом ворвался свежий воздух, ведь только совсем отчаявшийся станет подходить к незнакомцу на улице, чтобы доверить душевные тайны. Забытые люди нуждаются в помощи: они ждут добра толпы.
Молодой человек не перебивал, позволял говорить сторожу. Только молча слушал, погрузившись в раздумье.
– Поначалу, когда я только устроился сторожем, нервы так и трепались этих надгробий. Уволиться думал, но вариантов-то маловато для моего возраста. Пугало все: птицы, деревья и, тем более, молчаливые камни, под которыми хранятся человеческие останки в гробах. Жутко, правда? А представляете, каково ночью, когда приходится обходить по нескольку раз?
– Верно, жутко. Я бы не смог и дня вынести.
– И я бы не смог, будь кто-то из моих похоронен здесь. И чужие покойники стали испытанием, но… Нет, – мотнул головой, шурша формой, – это нечеловеческая мука. Честно говоря, – продолжал тот после короткой паузы, будто вспомнив крайне важное, – В первые месяцы я был рад увидеть всякого только из-за страха оставаться одному, а сейчас – из-за скуки.
Сторож болтал с впечатляющей для возраста скоростью, казалось, будто из трухлявого рта, скрытого в седых волосах, сами по себе вырываются слова, да так, что губы не поспевают за ними шевелиться. Воронтов слушал ещё несколько минут, посматривая то на сгущавшиеся тяжелые облака темно-металлического цвета, то под ноги на темнеющую без светила траву.
– Знаете, мне уже пора идти. Время, понимаете ли. – Воронтов указал пальцем на часы. Старик достал свои из кармана, потом взглянул наверх, как будто сверяя стрелки с небом.
– Да, конечно, всего хорошего.
– Вы очень добры. Как ваше имя?
– Иван Сергеевич. – Этот человек по-детски обрадовался вопросу и энергичнее прежнего произнес имя в слух.
"Будет ждать новой встречи, -уверенно думал Воронтов, – да, такие всегда надеются на пять или, если повезет, десять минут облегчающей болтовни. Одинокий человек: вместо друзей радио в будке или небольшой старый телевизор. Что же старику до них: только слушать можно, а обмениваться размышлениями все равно не с кем. Даже если бы он завел пса, то ничего бы, по сути, не изменилось: тот, кроме тявканья, умных фраз или слов поддержки не выдаст. Впрочем, не каждый человек на такое способен. Многое зависит от ситуации".
– Может, ещё увидимся, Иван Сергеевич. – Лицо старика засияло наивной улыбкой. В глазах, над которыми нависали густые, длинные серые брови, теплилась надежда. Он, хромая, прошел
