крепким кофе, Николай, уныло признав скудоумие всех сказанных фраз, еще раз сменил тему. – Может, уже бессмысленно говорить: все давно кончилось, но при всем моем уважении к Владимиру Владимировичу, проголосовать мне хотелось за Грудинина. Желающих видеть первого в президентах бесчисленное множество, они повсюду, и я…
– И ты отдал голос за Грудинина? – Желая исключить всевозможные политические отступления, перебил тот.
Николай выдержал паузу. Мятую. Скомканную, как бумагу, по которой уже достоверно не прочитать текст. Иногда издавал отдельные звуки, готовясь ответить, но тут же замыкал рот. Теперь Константин терпеливо ждал: ждать он умел прекрасно и видеть тоже. И сейчас предсказуемый ответ вырисовывался на лице друга.
– Никуда не ходил.
– Не вложил вклад в меньшинство? Тем самым в очередной раз доказал неуверенность в себе и страх перед толпой. Даже анонимной.
– Мой голос ничего бы не решил. Бездарная бюллетень, трата времени, не более.
– Не защищайся, от себя не скрыться . Если ты абсолютно уверен в претенденте, то, получается, бессмысленность – это отказ от голосования из-за страха, основанного на перевесе толпы.
– За кого же был ты?
– За кого я голосовал – не имеет значения. Политика не интересует, и я, соответственно, ничего в ней не понимаю, так что и говорить ничего не хочу. Зачем мне в ней копаться, если я всего лишь молчаливый наблюдатель, разбирающийся в собственном искусстве. Во избежание ненужных инцидентов занимаю нейтральную сторону: не говорю лишнее и не слишком внимательно слушаю. Я отстаиваю позиции, касаемые ювелирного мастерства, а политических даже не имеется. Политика – чужая земля для моего сознанию.
– Разве можно быть нейтральным по отношению к Родине?
– Может, ты пропустил мимо ушей: я оставлял голос, а он, разумеется, сформирован на скудных знаниях и понятиях в этой области. И все же единственный вклад, который я по-настоящему могу внести в свою страну – это личные творения, связанные с моей специальностью. А рассуждения тех, кто никакого отношения к политике не имеет, вряд ли повлияют на какую-либо историю и очень даже быстро забудутся.
Николай снова почувствовал себя в незадачливом положении, зная, что Константин не выплескивает на него негатив, а только харизматично излагает собственную точку зрения, без смягчения, в такой твердой оболочке, какая имеется. Он чаще всего говорил прямо, не боясь ранить, к уловкам прибегал в исключительных случаях. Правда, независимо от своей тяжести, по итогу оценивается выше приукрашенного вымысла, и ее продавцы не проверяют полученные золотые монеты зубами в поисках следов, ведь только самый бездушный обманет в плате за истину. Собственно, золото вовсе не проверяют челюстями.
Утешаясь полосой невезения, Николай испытывал все больше презрения к сидящему напротив.Ничтожность духа Константина виновником всех набранных бед, однако, несмотря на полугодовую
