style="font-size:15px;"> – Сейчас стольник, а будешь продолжать матом изъясняться, придется попросить пятьсот рублей или двухнедельный карантин.
– Да, ты так скоро на «Кайен» соберешь. Опять же для нужд натуропатии, – Борик выудил из своих модных штанов с обвисшей задницей две купюры по пятьдесят рублей. – Как там ваш гуру со своими капельками?
– Все познается в сравнении, – протянула Лена.
– Н-да… многозначительно, – он отпил кофе. – Этот ты делаешь самым вкусным. Это какой?
– Этот – когда дрянное настроение с утра.
– Что, тебя кто-то расстроил? Ну не гуру же?
Борик взял пульт от телевизора и нашел какие-то новости.
– Я че зашел… Это…
– Денег не дам, нету, – зевнула Лена.
– Фигня вопрос. Я хотел машину попросить. Вечером верну. Там, знаешь, надо отвезти макеты…
– Не рассказывай, даже слушать не хочу.
– Лена! Ты же знаешь, что я к тебе чувствую!
– Не совсем, прямо скажем.
Борик был абсолютным асексуалом, человеком, так сказать, четвертой ориентации, входившим в тот самый один процент населения планеты, который был полностью безразличен к сексу. Это давало ему огромное количество преимуществ, как в быту, так и на работе.
– Я как твой самый лучший эко-кофе, без примесей и налетов. Ты мне нравишься не потому, что ноги и задница, а потому что душа тянется, моя истерзанная сомнениями душа.
– Довезешь меня до работы, а потом возьмешь. И чтоб вечером полный бак. Я пошла одеваться.
Сначала Лене казалось, что он ловко маскируется своей «алибидемией», прячет детские комплексы несчастной любви и неполной семьи или, на худой конец, болеет чесоткой. Но Марк, как всегда, раскрыл глаза, сказав еще, что таких людей становится все больше и больше. Упомянул также про работу некоего Доктора Потенжера, который ставил опыты на кошках и вывел, что если кошек кормить не сырым молоком, а пастеризованным, то к пятому поколению у них не только исчезает всякое желание оторвать хвост у навязчивого соперника в марте месяце, они вообще перестают размножаться. Борик же питался как все, то есть он не был, конечно, сыроедом в силу своей неосведомленности, но сказать, что он сидел на пастеризованном молоке и в рот не брал яблока или морковку было бы преувеличением. К тому же он знал, что был не один такой. Асексуалом несомненно являлся известный одессит, мастер интеллектуальных игр Анатолий Вассерман. Правда, поговаривали, что в юности он дал обет целомудрия, но мотивы этого поступка уж точно не были религиозными, так как он везде заявляет о своем атеизме. Или что далеко ходить, великий Карл Лагерфельд уже более двадцати лет живет один и ни с кем не встречается. То есть в данном случае не важно с кем: с женщиной или мужчиной – ни с кем. И это не мешает его творчеству, одна «Шанель» чего стоит и фотоальбомы. Да и Борика нельзя было назвать ни дураком, ни лентяем, ни неудачником. Он был в норме
