изумрудных гор, и голубой дымке озера Танганьика. Мальчишкой он мечтал попасть в Бурунди, стать героем страны его предков и принести какую-нибудь ощутимую пользу своей маленькой исторической родине, но отец его туда никогда не брал. Русская мама последнее время не очень ладила с ним, и он все чаще бывал в отъезде. Стасик не вмешивался в их отношения. Ему остался год, и он тоже станет ветеринаром, как спаситель Сильвестр.
– Привет, Гоша! – обернулся Анатолий. Он был в трениках после фитнеса. Высокий, мускулистый, поджарый, с серыми стальными глазами и слишком широкой улыбкой. На вид ему можно было дать лет тридцать пять или тридцать семь.
– Ты был в прекрасной Бурунди, я правильно понял? – спросил Гоша.
– Ну да. У меня там кое-какие дела.
– Ну и как? Красивая страна?
– Восточная Африка вся красивая: манящая, таинственная, ожидающая…
– Это она меня ждет, я знаю, – вставил Стас.
– Она много кого ждет, – многозначительно продолжил Анатолий.
– Может, и меня ждет, кто знает. Я бы там поснимал… Там не опасно сейчас? – Гоше стало интересно.
– Уже нет. Гражданская война закончилась в 2005 году. Но ездить там лучше на джипах, да и охрана не помешает.
– Стас, твои родственники хуту или тутси? – спросил Гоша.
– Что за люди! – покачал головой Стас. – Ты не совсем уверен, как называется столица этой страны, но тебе очень нужно знать, тутси я или нет. А какая разница? Вот скажи мне? Какая тебе, хрен, разница, тутси я или хуту, Рабинович я или Глущенко? Я вообще россиянин, если на то пошло. Отвали!
– Ты что, дурной? Да мне твоя Бурунди в сто раз интереснее Франции. Я, может, давно хочу туда попасть. На бурундиек посмотреть опять же.
– В Бурунди, например, живет самый старый и самый большой крокодил в мире. Его глаз размером с колесо от «жигулей», – подхватил Анатолий.
– Почему обязательно от «жигулей»? – Гоше колеса от «жигулей» пока еще были небезразличны.
– Кстати, помнишь, Марк, кажется, говорил, что акулы и крокодилы живут вечно, – сказал Стас. – У них все-время восстанавливаются теломеры на концах ДНК или что-то вроде этого.
– Лет двести он, говорят, уже живет.
– Представляете себе: живет и все время растет. Был такой фильм про анаконду, которая пожирала красные орхидеи. Эти орхидеи вырабатывали какой-то фермент, вещество какое-то, с помощью которого клетки не прекращали делиться. И эти анаконды росли себе до размеров станции метро и глотали всё подряд. Фармацевты, ясное дело, снарядили экспедицию за этими орхидеями, но алчность некоторых ее участников погубила дело, – рассказал Стас.
– Его кто только не ловил, этого крокодайла, и каких только фильмов про него не снимали. И баранов ему в капканы подсовывали, и клетки ему какие-то электрические привозили, а он не ловится, – продолжал развивать тему Анатолий.
– В
