языком. Более того, вы почувствовали, как признавались позднее, внезапную и необъяснимую приязнь ко мне, мы с вами великолепно провели время первой встречи и условились встретиться еще раз. После этого вы не можете отрицать, что между нами установились теплые отношения. Я бы осмелился назвать их дружбой, если позволите, ведь именно из большой любви к вам я и сделал все, от меня зависящее.
– Что именно? – кажется, начал узнавать молодого человека. Вот только лицо… собственно, и вопрос-то я задал, потому, что стал припоминать…. Усы, бородка клинышком, аккуратный костюм-тройка, дорогая галстучная заколка.
– Моя фамилия Добролюбов, неужели не вспоминаете?
Я вздрогнул.
– Да, но я не…
– Бросьте, капитан, вы всегда звали меня по фамилии, равно как и я вас. Да и потом, мой рассказ, вкупе с вашими собственными воспоминаниями уже этой жизни, должны натолкнуть на более подробную информацию обо мне. Ну же, постарайтесь, прошу вас.
Он и вправду очень хотел этого, я почувствовал, как заметно задрожал его голос и медленно произнес два слова – ключевых слова нашей встречи – той и нынешней:
– Общество самоубийц.
Молодой человек обрадовано вздохнул.
– Наконец-то. Видите, как у нас с вами пошло. Мое лицо уже не кажется сборной солянкой из множества других.
– Теперь нет, – согласился я. – Тем более что ваш портрет был приведен на страницах книги «Санкт-Петербург перед сменой эпох».
– Да-да, я припоминаю эту интересную книженцию, – тут же закивал головой молодой человек. И бросил взгляд за окно. – Там о моем обществе самоубийц была помещена довольно интересная статья, жаль только, что факты не совсем соответствуют действительности.
Я пожал плечами.
– Что вы хотите, в итоге вас так и не нашли.
– Что верно, то верно. А мне пришлось побегать за вами, капитан, тогда, после несчастного случая.
Молодой человек замолчал, так что пришлось допытываться продолжения.
– Какого несчастного случая?
– От которого вы погибли. Ужасная смерть, а вовсе не то самоубийство, какое я вам обещал. Простите великодушно, свою миссию в двенадцатом году выполнить я не смог.
Он склонил голову, и мне на мгновение показалось, что лицо молодого человека обрело те знакомые черты, что я видел в книге: короткие усики и бородка клинышком. Помнится, ему, на мой взгляд, очень шла эта растительность, особенно, под серый пиджак с искрой, и атласный жилет бледно-желтого цвета, который он обыкновенно носил. Не помню, на портрете или в той, реальной прошедшей жизни. Я вздрогнул.
– Не знаю, что на вас нашло, – продолжал Добролюбов, – но вы решили выехать из города. Деньги у вас нашлись, выиграли пять целковых на бегах. Подфартило, что и говорить. На эту сумму вы могли бы добраться хоть до Сахалина,
