соглашаясь с тем, что тут без вариантов.
Воронков долго не подходил к телефону, наверное, спал. Наконец я услышала в трубке его глухой голос:
– Слушаю вас.
– Сергей Петрович, это Клюквина. Мы с Алиной в театре. Тут вот какое дело… – я замолчала, пытаясь успокоиться. Ничего не получалось. Как старательно я не отводила глаз от мертвой Ветровой, а взгляд, так или иначе, цеплялся за ее безжизненное тело. От сознания того, что еще полчаса назад эта женщина была полна сил и энергии, со мной творилось нечто невообразимое: перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось, ухало в голове, немел язык… Короче, налицо был полный набор признаков смертельной агонии.
– До утра подождать не могли? – с претензией спросил Воронков. – Я рад, что вы с энтузиазмом отнеслись к моей просьбе. Но будет лучше, если мы отложим разговор до утра.
– А сейчас, что нам делать? Звонить в «102»?
– При чем здесь «102»?
– Ветрову кто-то убил.
– Что?!! Где вы?
– В гримерке Ветровой. И она здесь… мертвая.
– Ничего не трогайте! Выйдите и ждите меня за дверью. Еду! – рявкнул Воронков и бросил трубку. Ухо резанули пронзительные гудки.
– Что сказал Воронков? – спросила Алина.
– Ничего не трогать и выйти за дверь.
– Понятно, – сказала Алина, оглядываясь по сторонам. – А вот интересно, что он скажет, когда приедет?
– В смысле?
– Ну, обычно, когда он застает нас рядом с трупом, он жутко кричит, обзывает нас божьим наказанием, будто бы мы сами притягиваем к себе неприятности, а безвинные люди страдают по нашей милости.
Что верно, то верно: не очень он радуется, когда мы беремся за очередное расследование. Но каждый раз у нас возникают к тому веские причины. А как же иначе? Если наши друзья и знакомые попадают в беду, то мы считаем своим долгом во всем разобраться и вывести преступника на чистую воду. Сергей Петрович мыслит по-другому: ловля преступника – удел правоохранительных органов. И вообще, он крайне негативно относится к «самодеятельности» – именно так он называет наше искреннее желание помочь людям.
– Что он теперь скажет? – продолжала Алина. – С одной стороны – труп, а с другой – он сам попросил нас заняться Ветровой. – Вдруг она побледнела и с испугом посмотрела на меня. – Только сейчас до меня дошло. А если мы действительно притягиваем к себе несчастия? Сглазил нас кто-то или проклял. Да тот же Воронков накаркал!
– Алина, последнее время ты меня просто пугаешь своими измышлениями. Ну кто нас проклял? Кто? Воронков? Он, что ли, заинтересован, чтобы трупов было больше? А то у него без нас трупов мало!
– Пускай не Воронков – кто-то другой! Но нас точно прокляли! Я не так давно с Санькой пересмотрела «Ночной дозор». Помнишь, Антон Городецкий в салоне вагона метро увидел над девушкой «воронку несчастий»? – Алина смотрела на меня безумными глазами. Я лишь вздохнула и покачала головой – больное воображение. – И над нашими головами такая же «воронка». Майор прав, это мы притягиваем
