style="font-size:15px;"> Вокруг нас мигом образовалась толпа. Одни с изумлением на нас смотрели, другие интересовались, по какому поводу их остановили.
Алина повторила просьбу-приказ:
– Не расходитесь! Совершено преступление. Убили вашу коллегу. Сейчас прибудет опергруппа, снимет с вас отпечатки пальцев и допросит. Пока опергруппа не приехала, если вам есть что сказать, подходите ко мне.
Тишина стояла такая, что пролети здесь муха, ее жужжание воспринималось бы как рев взлетающего вертолета. Никто не ринулся к нам со своими предположениями.
Через несколько минут артисты ожили. Первый шок прошел. Любопытство взяло вверх.
– Кого убили?
– Лизу Ветрову, – украдкой прошептал Анатолий Михайлович, наклоняясь к дамочке почтенного возраста в кокетливой шляпке с вуалью.
– А как, как убили? Из револьвера?
– Не знаю, Софья Карловна, ничего не знаю.
В конце коридора появился Воронков. Рядом с ним вышагивали молодой парень в джинсах и худощавый мужчина с чемоданчиком в руках. «Наконец-то!», – обрадовалась я.
– Удружили, – проходя мимо нас, буркнул Воронков. Мы успели отойти в сторону, поэтому его слова никто, кроме нас, не услышал. Как же я обиделась тогда, когда до моих ушей донеслось это саркастическое «удружили». А майор будто бы даже не понял, какое оскорбление нам нанес: – Ни о чем вас попросить нельзя, – продолжал он злиться вслух.
– Ну это уже слишком! Не вы ли нас просили приглядеться к Ветровой, войти к ней в доверие, завязать знакомство?
– Только приглядеться!
– Уж не думаете ли вы, что это мы ее шнурком задушили?!
– Ну, – Воронков резко повернулся к нам, – что вы еще откопали? Все следы затоптали?
Я гневно посмотрела на Воронкова. Что за человек?! К нему всем сердцем, а он смотрит на нас, будто на сто процентов уверен, что преступление совершили именно мы.
– Идем, Алина, товарищ майор сам справится, – потянув Алину за рукав, я зашагала к выходу. О найденной записке я даже не заикнулась, хотя и понимала, что этот крошечный клочок бумаги может навести ментов на след.
– Завтра жду вас у себя, – вдогонку закричал Воронков.
– Как же! – огрызнулась я. – Ноги моей у вас не будет!
– А я тебе что говорила? – пыхтела рядом Алина. – Воронков – человек, который добра не помнит. Сколько раз мы ему помогали? Миллион. И ни разу он нас не похвалил. В наш адрес летят одни лишь усмешки и угрозы. И ты его еще защищаешь!
– Уже не защищаю.
Хотя надо заметить, временами Воронков бывает вполне дружелюбным. Случается, что он нас конфетами, тортиками балует. С праздниками регулярно поздравляет. Один раз даже выписал нам благодарность за содействие полиции в поимке опасного преступника. Не знаю, что сегодня с ним случилось. Может, устал? Разбудили?
– Пойдешь к нему завтра? – спросила Алина.
– Еще чего! – обиженно ответила я.
Перед тем как расстаться, я и Алина заехали
