из кадки зерен.
– Ты достаться мне, – произнес совсем тихо.
А девушка уставилась на его руку – большую, сильную, мозолистую. Вчера он вытянул ее из воды как котенка. Что же будет, окажись они в одной постели? Хотя, ясно, что будет. Встретит свою смерть в страшных муках.
– Бояться? – усмехнулся.
Какие же у него клыки. Вроде небольшие, но острые, на одном поблескивает кольцо. И снова в нос ударил запах полевой травы. А Тарос потянулся и стянул с нее платок. Тотчас на хрупкие плечи упали светлые локоны.
– Бэр Тарос, – похлопала его по загривку Макора, – ты бы шел по своим делам. Или решил в мои помощники заделаться? Так, я с радостью. Орук ты у нас сильный, тесто месить будешь, коренья чистить.
– Мы еще увидеться, – произнес низким голосом, глядя на перепуганную девушку. – И скоро, – затем поднялся, затолкал платок Эйвы себе в карман и ушел.
Марока разве что головой покачала. Поняла орчанка, не даст он теперь покоя девчонке, так и будет преследовать. Раз схватил запах, не отпустит. Эйва в свою очередь кое-как справилась с порывом разрыдаться да принялась за крупу. Она в окружении врагов, она полностью в их власти, что захотят, то и сделают. И большой разницы нет, кому ее определят – вожаку ли или второму зверю.
Через полчаса Эйва высыпала гримеху в большой чугунный чан, что висел над открытым огнем, залила зерна водой.
– Габан, – довольно кинула Макора, – теперь ждать два часа. Гримеха разбухнуть, и я положить в нее мясо, перец, красных кореньев, яблок. И еще на два часа.
Пока крупа томилась, орчанка резала мясо, а Эйва мыла тарелки, которые принесли Риа с Экриной.
– Дай-ка помогу, – Риа уселась около подруги, – ох, ты бы знала, что творилось в трапезной. Мне Экрина рассказала.
– И что там творилось?
– Тарос ни с того ни с сего рассвирепел. Даже жрать не стал, демон проклятый. Наверно вся стража слышала, как зубами скрипел. А потом и вовсе стол перевернул.
– Орки. Чего от них еще ждать, – пожала плечами.
– Бедная Экрина. Теперь трясется вся. Она ведь как раз подошла к нему, чтобы тарелку поставить. Вдруг он выбил ту из рук и вот, стол перевернул.
– Ох, – уставилась на Риу. – И как она?
– Говорю же, бледная вся, дрожит. Боится, что чем-то разгневала зверя, что накажет её. Хотя бедняжка и сделать-то ничего не успела… плохого.
– На погибель мы здесь, – и уложила чистую тарелку на стопку других.
– Эйва?
– М-м?
– А ты споешь сегодня еще? Уж очень нам с девчонками хочется послушать.
– Ты что же? Всем разболтала?
– Ну, кому всем? Нас всего-то. Я, Экрина, Нуа, Илия и девочки-прачки.
– Ладно, я подумаю. Лишь бы мои трели орки не услышали.
––
И настало время обеда. Девушки снова побежали разносить еду, а Эйва явилась к Макоре.
– Вставай здесь, – указала на табурет, – а то
