как плохо вы себя вели. – Его губы дернулись в лукавой ухмылке. – И мне понравилось быть дерзким наглецом.
А вот это замечание, решила она, было слишком самоуверенным. Но, Боже, эта его улыбка!.. Она могла соблазнить любую женщину, ввести ее в искушение. Аделаида посмотрела в сторону дома.
– Я должна идти. Мне не следовало…
– Мне не следовало вас поддразнивать, – мягко прервал он ее. – Я прошу прощения.
Она настороженно посмотрела на него.
– Если я останусь, вы обещаете вести себя, как джентльмен?
– Даю вам свое слово… наглеца. – Коннор снова улыбнулся, но в этой улыбке не было порочности, только обезоруживающая детскость, от которой ее напряжение растаяло. – Расскажите мне, что вы делали вчера вечером после того, как мы расстались. Было ваше опоздание замечено?
– Нет. – Аделаида заколебалась, не уверенная, хочет ли во всем признаться. – Я не пошла на бал. Моя сестра принесла хозяйке мои извинения.
– Ваша сестра Изабелла?
Она кивнула и ухватилась за шанс перевести разговор на безопасную тему:
– Да, Изабелла. – Аделаида усмехнулась. – Она всегда предпочитает, чтобы ее называли полным именем. Считает необходимым подчеркивать это.
– Аделаида, Изабелла и Вольфганг – необычный набор имен.
Аделаида невольно вздрогнула при упоминании имени брата. Обстоятельства жизни Вольфганга были широко известны, но она надеялась, что Коннор был с ними не знаком.
– Моя матушка родом из Пруссии, – объяснила она, преодолевая смущение. – А ее мать была итальянкой.
– Но лучшее в вас из Британии.
Аделаида улыбнулась:
– Отцу нравилось так считать. Он любил подчеркивать это, но лишь для того, чтобы поддразнить матушку.
Выражение его лица и интонация стали почти бесстрастными.
– Они не ладили друг с другом?
– Очень даже ладили, – уверила она его. – Просто им нравилось подшучивать друг над другом. Вот и все.
– Это частый способ выразить привязанность. – Коннор закинул руку за спину и, сорвав ярко-желтый цветок, протянул ей. – А это другой.
Польщенная Аделаида потянулась за ним.
– Спасибо.
Однако Коннор отвел руку так, чтобы она не могла дотянуться.
– Вы знаете, что это такое?
– Да. Это гелениум, привезенный из Америки. – Она также знала, что его еще называют чихательной травкой, но не стала об этом упоминать.
– А есть у вас любимый?
– Цветок? – Она покачала головой. – Нет. Хотя, пожалуй, я неравнодушна к макам.
– К макам? Я запомню и куплю вам дюжину.
При этих словах Аделаида покраснела от удовольствия. Она никогда не получала от джентльмена цветы, даже от сэра Роберта.
– Вы не можете. Я имею в виду купить.
– Все можно купить.
– Но
