на такую любовь взаимностью».
Тут дама наконец-то определилась:
– Похоже, я пришла к вам зря.
– Расскажите, зачем вы пришли к нам? – ответила ей Лариса. – И тогда мы, возможно, сможем помочь и вам и себе.
– Вряд ли, – поставила диагноз то ли своим планам, то ли нам с Ларисой, то ли современному творчеству дама. Но, несмотря на неутешительный вывод, все-таки продолжила.
И мы в конце концов узнали о том, что привело даму к нам:
– Я была секретарем обкома комсомола, и у меня большой опыт воспитания молодежи.
Теперь я хотела бы посоветоваться – может, мне написать книгу, которая могла бы служить воспитанию в наше время молодежи.
Мы с Ларисой переглянулись – кроме всего прочего, дама была еще и косноязычна. А того, что работа в райкоме комсомола, по-моему, служит неопровержимым доказательством незнания способов воспитания кого бы то ни было, я не сказал, потому что решил ответить ей максимально просто:
– Ну и напишите.
– Боюсь… Боюсь соучастия в таком ответственном деле, как мировоззрение.
Мировоззрение – это очень ответственная вещь.
Я успокоил даму:
– Не бойтесь.
Наше мировоззрение выдержало ваше руководство – ваше соучастие тем более выдержит.
– Я вас не понимаю, товарищ, – заявила дама, поднимаясь со стула, и хотя мы с президентом явно вызвали ее разочарование, Лариса еще успела помочь мне:
– Ничего страшного.
Художник имеет право быть непонятым.
– Думаю, что вы неправы, – сказала дама, уже стоя у выходной двери. И я вслед ей вздохнул:
– А разве порядочному человеку обязательно всегда быть правым?..
9
…Когда дама ушла, не попрощавшись, мы с Ларисой переглянулись, так и не поняв, зачем она приходила, но в наше неведение вмешался звонок и офиса генерального директора:
– Привет! – люди из офисов крупных бизнесменов только иногда – «белые воротнички». А в большинстве случаев – обыкновенные люди.
– Здравствуйте, – ответил я офису.
– Тут такая вещь. К нам заявилась какая-то дура из какого-то дурацкого комитета то ли по любви к России, то ли по патриотизму в массах.
Мы ее к вам послали.
– Спасибо, – вздохнул я.
– Да ладно. Не обижайтесь.
Она ведь не сволочь, а просто дура, – констатировал офис, и я отконстатировался в ответ:
– Когда за дело берутся дураки, сволочи уже не нужны.
– Похоже, вы не патриот? – спросила трубка. Так уж выходило, что сомнения в моем патриотизме сегодня выстраивались в состав из многих вагонов всякого размера и различного предназначения.
Только как патриотизм – так обязательно по одним и тем же рельсам.
– Не знаю, – ответил я, – просто, когда я разговариваю с человеком, называющим себя патриотом, мне всегда хочется спросить: ты любишь Родину или то, что на
