ступеней вверх, медленно оборачиваюсь и добавляю с изрядной порцией яда:
– Жаль, мне будет плохо без твоих птичек. Уже привык, знаешь ли, пальцами пробежаться… губами приласкать…
Если вначале Королёк выглядит озадаченно, то уже в следующий миг в очередной раз начинает покрываться краской едкого стыда, причём так быстро, что вызывает у меня неописуемый смех. А потом вообще лицом в руки утыкается.
– О чём речь? – недоумевает папа.
Я как бы невзначай кидаю:
– Если мы с вашей дочерью не близки, то откуда я знаю, что у неё на спине, в районе лопатки, тату в виде горящего сердца и колёс, а… на лобке птички крылышками машут. Что легко проверить… Она не любит курчавость, там голо…
– М-м-м, – горько стенает Ирка, торопливо скрываясь в дальнем углу зала.
Сергей Николаевич багровеет:
– Лобок – это же… – неопределённо водит рукой у своего паха. – Игнат, – чеканит, – ты – исчадие ада!
– Не понимаю вашей озабоченности, – этот спектакль надоедает до чёртиков. Мужик из девчонки лабораторную старую деву собирается сделать? Нет, понятно, что она дочь, и он обязан её защищать, но вроде возраст уже позволяет соседке жить нормальной… взрослой жизнью, включая половую. – Ирка – видная девчонка! Я не смог пройти мимо. Любовь – она такая…
– Не опошляй любовь своими признаниями и аморальными замашками! – грозит Сергей Николаевич.
– Это сейчас вы мне будете говорить про мораль и аморальность? – торопею от наглости мужика.
– Да! Тебе! – спокоен сосед. – Нам с тобой ещё предстоит разговор тет-а-тет, на тему отношений и некоторых недопониманий… А сейчас я, – переводит дух, – не хочу больше ничего слышать. Сегодняшний день был жутко затянутым и богатым на новости и приключения, – Корольков делает жест «ничего не хочу слышать, всем до свидания» и молча покидает зал, скрываясь в одной из комнат первого этажа.
– Я тоже спатки, – ухмыляюсь и шагаю наверх, но у последней ступени чуть приседаю, высматривая в зазор лестничного ограждения Ирку. Она буравит пустоту взглядом, а когда переводит глаза на меня, добавляю:
– Надоест дуться, приходи. На тебя силы найду!
Королёк порывисто отворачивается, а я ржу. Открыто, от чистого сердца. Давненько так хорошо не было! Вот что значит, сделай гадость – на сердце радость. Да, чёрт возьми. Я тварь! И такая опасная… Меня нельзя задевать.
Меня не стоит обижать. Меня не стоит недооценивать.
И уж тем более пытаться переиграть!
ГЛАВА 3
(День второй, ночь третья)
Игнат
В универе вроде успеваю договориться о досрочной сдаче последних зачётов и экзаменов в связи с личными проблемами, вот только один предмет зависает. Люговкин Аркадий Петрович, профессор по микробиологии, попал в больницу с сердечным приступом. В деканате меня неприятно «радуют», что вместо него взяли Королькова, и он будет принимать у нас экзамен, хотя должен был
