ботинки.
Бровь его ползет вверх.
– Так, дай угадаю: ты собираешься на прогулку со Скаем. Просто короткая вылазка туда и обратно.
– Конечно, так и есть. – При слове «прогулка» Скай колотит хвостом по полу.
– Куда ты собралась?
– Думаю, ты знаешь.
– Эйден выйдет из себя.
– Ты не выйдешь. Потому что знаешь – я должна это сделать.
Он не отводит взгляд.
– Все больше и больше убеждаюсь, что бывают случаи, когда, несмотря на риск, приходится что-то делать. Приходится что-то говорить. Это один из таких случаев?
– Да. Я должна рассказать маме. Она потеряла слишком многих за свою жизнь. – Уж кто, как не Мак, должен меня понять – из-за вины, с которой он живет с тех пор, как шесть лет назад взорвался его школьный автобус. Да, вины за то, что выжил, но еще большей за то, что не рассказал об остальных выживших, таких, как сын мамы, Роберт, который потом исчез и подвергся Зачистке. Исчез без следа. Как ее родители, первый премьер-министр лордеров и его жена: обоих убила бомба террористов. Тогда мама была моложе, чем я теперь. Я не могу оставить ее с мыслью, что и со мной случилось то же самое.
Скай уселся на пол между нами, очевидно, поняв, что прогулка отменяется – по крайней мере со мной.
– Я позже тебя выведу, – обещает Мак, потом снова поворачивается ко мне. – На днях как раз проезжал через вашу деревню.
– Правда?
– Ваш дом все еще необитаем после взрыва. Никто в нем не живет. Где они могут быть?
– Ой, об этом я не подумала. Возможно, они остались у тети Стейси. – В душу закралась тревога. Тетя Стейси с мамой близки, и она кажется нормальной. Но ее брат, бывший ухажер мамы, – лордер. Если Стейси меня увидит, будет ли помалкивать? – Придумала: попытаюсь застать маму на работе. Она говорила, что во время обеда почти каждый день ходит гулять. Я притаюсь неподалеку и увижу, можно ли ее перехватить на выходе или перед возвращением.
– Звучит сомнительно.
– Это лучшее, что у меня есть.
– Хочешь, подвезу?
– Нет. Когда я одна, меньше подозрений. – Последнее не совсем верно, просто это я должна сделать в одиночку. И, несмотря на новые волосы, несмотря на новое удостоверение, поход туда остается рискованным. Если меня на самом деле ищут, удастся ли их одурачить?
– Возьми мой велосипед.
– Ладно. – Я улыбаюсь. – Спасибо.
– Значит, все нормально. Но будь осторожна. И сначала позавтракай.
До маминого перерыва на обед у меня остается время, и что-то заставляет притормозить у кладбища. Слезаю с велосипеда, прислоняю его к крошащейся каменной стене. Голые деревья оделись в иней, надгробные камни стоят призрачно-белые. Прохожу в ворота и шагаю по дорожке, вся в движущемся облаке пара от дыхания на холодном воздухе.
Деревенская церковь здесь маленькая, и самую
