ждать, пока мне принесут и салфеточку за ворот заправят? Пришла, попросила, дали, сиди и ешь. Можно даже на табуретку сесть.
– Я рада, что его забрали, – не удосужившись прожевать, говорила я с набитым ртом, – как проснулась и вспомнила, аж в холодный пот бросило!
– Да ладно, – отмахнулась Асфири, грызя яблоко, – всё ж хорошо кончилось.
– Как остальные? Где Элни и Эбайдин?
– Всё хорошо. После того, как ты вчера нас всех обсветила, раны у всех зажили, так что осталось только дома починить да пару деревьев посадить. Ну, и с трупами ярру что-то сделать… а то воняют – ужас! Я сама была в долине сегодня, где чудовище пропало, там такой бардак! И вороны вовсю веселятся. Как вспомню, так аппетит пропадает! – и она со смачным хрустом откусила следующий кусок. – Элни не ходил, но всё утро какой-то пришибленный сидел. Натор пытался его разговорить, но не получилось. Кажется, его здорово напугало всё – не отойдёт никак.
– А Эбайдин?
– Умчался в центр, наводит порядок. Весь в делах, даже словом перемолвиться не удалось нормально. Но довольный. Да и все вообще довольные. После вчерашних событий мы все так и ходим счастливые, будто праздник какой-то. Я сама не понимаю, что изменилось, но чувствую себя, будто родилась заново! Так здорово!
– А я наоборот… будто душу высосали…
Тигрица помялась, пытаясь мне посочувствовать, но ей было слишком хорошо, поэтому она, в конце концов, беспечно махнула рукой:
– Ладно, доедай давай да пойдём Элни в чувство приводить, а то я его не узнаю!
Фирь сидел на опушке леса, невдалеке от замка и задумчиво курил трубку. На наши шаги даже не обернулся, лишь больше сгорбился и пустил дым. Я не стала ничего говорить, просто села рядом по левую руку, а Асфири по правую. Молча посидели, подумали каждый о своём. Солнышко уже катилось к закату, но всё ещё грело. Со стороны города раздавался шум, грохот и перестук молотков, будто толпа пьяных ирландцев пыталась танцевать джигу на дощатых поддонах.
– Я всё думаю, – тихо проговорил Элни, – мой отец был не простым фирем. Мы, Брины, вообще не такие как остальные, и всё же. Смог бы мой отец так же смотреть на смерть и при этом сражаться? Я вот не знаю… он сильный был, а я? Наверное, я тоже очень сильный.
Я хотела было подтвердить, что да, сильный, но решила не перебивать его. Парню, похоже, просто нужно было выговориться. И не Натору, которого он ещё плохо знает, а мне, той, кто сопровождал его с самого начала в его собственном настоящем Поиске. И Асфири, которую защищал вчера всеми своими фирьскими силами.
– Я, когда шёл с тобой, – продолжил он, затянувшись, – думал, что у меня будут приключения, что я посмотрю мир, может, даже буду сражаться и стану героем. Но я совершенно не думал, что мне придётся драться на самом деле… Я всё совершенно не так представлял. И мне теперь кажется, что я трус… Хотя я знаю, что другие фири так бы не смогли. Почему?
За меня ответила наша беспечная Асфири:
– Смерть
