Вот, морок, только его истерик сейчас не хватает, все и так дерганные, а его наемники так вообще уже три дня на взводе, того и гляди прорвет. Вожатый искоса посмотрел на шеф–капитана. Старик выглядел хреново, дорога измотала его совсем, пытается держаться, но через силу, видно, что не сдюжит, отдых ему нужен. Придется самому с Вороном разбираться, да усмирять взрывной нрав наемника.
Хоть Лексу и было двадцать два года от роду, многое уже успел в жизни повидать, через многое пройти. Жизнь подарила ему настоящего и любящего отца и учителя. Но она же его и забрала совсем рано, в пустой ссоре на постоялом дворе на глазах у Лекса его зарезал пьяный наемник. Самого парня сука жизнь не обделила талантами, родовое ремесло он перенял быстро и легко, уже в двадцать на его плече красовалась нашивка птица на фоне солнца частично закрытого луной на синем фоне. Красовалась по праву, у него был талант выбрать наиболее безопасный маршрут для каравана, был у него и дар – ориентироваться без подручных средств и приборов во время Солнечной Бури. Как он это делал объяснить обычному человеку сложно. Он мог вживую, средь бела дня, видеть звездное небо, так как будто бы дело было ночью, видел, как по карте звездного неба движется дневное светило, поэтому безошибочно находил нужное направление движения для шеф–капитана. Он любил Пустошь, всегда воспринимал ее как живое существо, он ее понимал, слышал. Совсем еще ребенком, он с отцом уже колесил с караванами по этим пескам, учился стрелять из ружья, учился распознавать людей, учился их слушать, учился говорить с ними. Со смертью отца он многое потерял, не только наставника, но и лучшего друга и товарища, он целый мир потерял, с тех пор Пустошь стала для него пустой и какой–то чужой. Теперь ему всегда хотелось поскорее вернуться домой, к матери и младшей сестренке, единственным дорогим ему людям, теперь он глава семьи, он в ответе за них.
Подошел мастер–помощник, веселый парень, на три года старше Лекса, как и все в караване с ног до головы замотанный, закрытый одеждой, чтобы не дать песку ни малейшего шанса до кожи добраться, ожечь, отравить.
– У третьего карта одна пластина левой рессоры на средней оси лопнула, лашинг не выдержал. Веревка лопнула и груз сместился, как следствие, рессору оси перегрузило, вот на очередной кочке она и треснула.
Старик тяжело опустил голову. Подошел Ворон, только конец предложения он, скорее всего, смог услышать. Шеф–капитан поднял голову, посмотрел на Лекса, перевел взгляд на мастер–помощника.
– Сколько времени понадобиться, чтобы дублер завести, поставить и обтянуть?
– Часа два, никак не меньше.
Ворон, стянул платок–повязку с лица, сплюнул под ноги, на шефа Анд сен Ивера смотрит. Молчит пока.
– Лекс, что скажешь, если через два часа закончим, есть нам резон сегодня снова паруса ставить, или будем сразу лагерь разбивать до завтра?
Нам? А ты–то сам как, сдюжишь? Лица на тебе нет.
– Дальше рельеф сильно поменяется,
