пошёл в милицию сразу после ночного звонка Прокопова и не уладил там без про- медления дело с братом.
Зайдя же в офис, он первым делом заслал «гонца» за пивком и принялся в кругу своих коллег и друзей отмечать своё возвраще- ние из отпуска. На часах было начало второго. Гарин взахлёб, точно гордился собой, рассказывал коллегам о том, с каким удовольствием провёл время в мировой столице моды. Он во всяческих красках рассказал им о том, как под дружный, гомерический хохот посети- телей одного из ресторанчиков танцевал точно дурак вприсядку, поочерёдно выкидывая кверху то ноги свои, то руки. И это уже после того, как влил в себя два литра бургундского. В начале же четвёртого часа уже изрядно захмелевший Гарин решил позвонить маме, которая в тот год проживала за городом, в том самом посёлке Расторгуево, из которого годом ранее Платон переехал с семьёй в Москву. Позвонил и сообщил:
– Мам, Валерку «Скорая» в семьдесят первую больницу увезла.
– Когда?
– Три часа назад.
– Что с ним случилось?.. – всполошилась мама Гарина.
– В милиции избили.
– Немедленно присылай за мной машину.
– Может, на завтра отложим? А, мам?.. – поинтересовался у ма- тери Гарин. Та же в ответ вскипела, прокричав младшему сыну в трубку телефона:
– Немедленно присылай… – Сердце матери, вне всяких сомне- ний, дрогнуло после этой довольно скверной, но всё ещё не смер- тельной для неё новости…
Гарин
В пятом же часу, уже после того, как всё пиво было выпито и все неотложные дела по работе сделаны, Платон наконец-таки послал машину за мамой. В семь часов мама Платона оказалась в приёмном покое больницы. В районе восьми часов вечера водитель, с которым мама Платона приехала в Москву, зашёл в офис и сказал Гарину:
– Платон. Я твою маму только что из больницы в квартиру отвёз.
– А почему сразу не на дачу?.. – Водитель ничего не ответил на это Гарину.
Платон переспросил водителя:
– Что ты молчишь, Дим?
– Ну, ты это… – Дмитрий выдержал паузу и, стараясь не смотреть в глаза Платону, промямлил, переминаясь с ноги на ногу: – Она просила тебя зайти к ней прямо сейчас.
– Чего ты мямлишь? Зачем она просила меня к ней зайти?
– Ну, это… – Водитель перестал переминаться с ноги на ногу.
– Что «ну, это»? Что «ну, это»? Говори!.. – Гарин повысил голос.
– Ну, это, давай я тебя отвезу… – Дима склонил голову к полу.
– Что «отвезу»?! – вскричал Платон. – С братом что случилось? Говори! Что молчишь как пень?!! – Гарин вскочил со стула и уста- вился на водителя разъярённым взглядом. Водитель теперь уже просто молчал, потупив глаза к полу…
Платона посетила страшная, очень и очень страшная для
