и лишь Энрике и некоторые останутся невредимы. А сейчас – песни, пляски, молодость, секс, дети, новый город… потому как в основе этого – половое влечение…
– 18-
Энрике лежал под черным небом и слышал, как булыжники летят в воду, чувствовал удары о щит, но Зло не могло проломить ангарскую магию. Золотые локоны шевелил ветер, и теперь Олегу надо было исчезнуть хотя бы на несколько дней.
Ангара перекрыта, изломана… убита даже… Бедная девушка, как же на сей раз ей досталось… И за ее изломанные кости молодежи достанется потомство, о чем было сказано выше, с измененным ДНК. В восьмидесятых годах дети будут уже в утробе матери впитывать в себя черноту выбросов, и в результате весь организм окажется отравлен навеки… Позже, рассекая гены, метилмеркаптан и фтор перевернут мировоззрение многих горожан, но не всех, и во втором и третьим поколениях о былой романтике стройки останутся лишь песни и воспоминания. Поскольку Химаура шарахнет именно по тем, кто из кожи вон лез ради стройки.
Словно навеки замершие куколки бабочек, некоторые дети не проживут в роддомах и суток, умирая в мучениях оттого, что не раскроются легкие, и разнесется плач несчастных родителей и бабушек… И скорые будут выезжать на вызовы постоянно, когда из труб вырвется в огромном количестве яд… И кладбища пустовать не будут, наполняясь все новыми мертвецами. Истошные вопли огласят его, и потом возопят младенцы, что выживут в восьмидесятые и в начале девяностых, от нестерпимого зуда кожи, когда будут извергаться выбросы в небо… Химаура даст им аллергию на них, и даже цвет кожи окрасится в цвет желто – рыжий, как и снег у завода. И не будет управы на неизвестные ныне болезни в городе Братске, так как гены уже изменены… Но вместо того, чтобы сломя голову бежать из города, прочь, люди останутся жить дальше… на краю пропасти.
Белая кожа станет серой, глаза злыми, голоса многих хриплыми, еда безвкусной, река – болотом – озером, и все это накроется ядом. Смерть просто скажет всем: «Я здесь, я хорошая, нас знает весь мир, работайте на БРАЗе, на БЛПК, ЛПК, а взамен родите еще детей… в уплату за славу ГЭС и Братского Водохранилища… Спи, дитя, ты уже обречено, я укрою тебя своим пледом, сияющим от алюминия, и душа успокоится»…
Словно бабочки, вылупившиеся из куколки с неразвившимися крыльями, обреченные на гибель, ползающие по земле, в невозможности подняться в воздух. Природа как бы отрезала таких от дальнейшей цепи развития, не дав некоторым плодиться дальше. Так стало со многими в городе Братске, и сия расплата была страшна даже специалистам с опытом. Дети, большинство которых будет жить с баллонами с кислородом, или подростки, неспособные даже разговаривать, а лишь кричать и мычать, бросающиеся на людей как звери, заточенные в изолятор… под названием школа – интернат… Худшего наказания за насильственное вторжение в чужую зону, за построение счастья
