в бок, опустив при этом вторую мою конечность. Как итог я пролетела около метра вправо и грохнулась на землю. В который уже раз… Хорош, гад!
– А это было неплохо! – впервые за весь день похвалил меня брат. – Тебе только скорости не хватило, но в целом задумка была хороша.
– То ли еще будет, – злобно усмехнулась я.
– Ха! Интригуешь, сестренка! – резко выдохнув, Миказу принял стойку для защиты, но… Но азартно махающий из стороны в сторону бордовый хвост и нервно подрагивающие такого же насыщенного цвета звериные уши, выдали его далеко не оборонительные мысли…
– Твои уши и хвост, брат, сдали тебя! – смеясь, ответила я, так приготовившись к атаке.
– Да? – не отводя от меня взгляда, спросил он. – Тебе это все равно не поможет! Беги! – крикнув последнее слово, Миказу все так же улыбаясь, бросился на меня.
– Никогда! – весело ответила я и, сделав шаг назад, приняла более устойчивое положение. Бой с братом! Снова! Ничто так не поднимает мне настроение, как наш с Миказу спарринг! Я не отступлю! Я докажу тебе брат, что я "сильнейшая"!
Резко открыв глаза, я увидела лишь темноту. Сон? Неужели сон? Мрачная обстановка не оставляет повода для сомнений. Воспоминания приходили ко мне только так. Я отвергала их во время бодрствования, чтобы не сыпать соль на и так не заживающую рану, и они нашли обходной путь… Немного привыкнув к отсутствию света, смогла различить некоторые силуэты: например дверь, что-то на потолке и кого-то сидящего у меня в ногах.
– Уже проснулась? – голос был смутно знаком. – Или это я тебя разбудил? Уж прости, не хотел.
– Господин эхисир, что вы тут делаете? – не меняя положения, но закрыв глаза, спросила я.
– Дерзко, – усмехнулся тот. – Впрочем, неважно. Ликту купили.
– Мне все равно. – Больно. Снова. Я каждый раз обещаю себе не привязываться к людям, потому что рано или поздно они исчезнут из моей жизни… И каждый раз я не сдерживаю эту клятву…
– Правда? А я думал, ты заплачешь, – весело говорил Тагальтек. – Знаешь, это не правильно. Мужчины, чтобы облегчить свое горе, обычно дерутся. Ну а девушки со своими хилыми фигурками должны плакать.
Поразительная логика, и не поспоришь даже, хотя…
– А что делаете, вы, господин Тагальтек?
– Хочешь узнать? – интригующе прошептал он.
– Нет, – мало ли на чем и как именно он выплескивает свое горе. Жизнь мне конечно уже давно не мила, но умирать вот так не хочется. Парадокс, однако.
– Поздно, – все тот же шепот раздался подозрительно близко.
– Что? – открыв глаза, я обнаружила эхисира нависающего надо мной. Какое компрометирующее положение…
– Ты так думаешь? – облизнувшись, спросил этот нахал, видимо последнюю фразу я произнесла-таки вслух.
– Еще как, – уверила я.
– А так? – мои руки, до сего момента мирно лежащие на груди,
