человека его близкими, знакомыми или родственниками. Не обязательно было указывать истинную причину смерти, но часто на основе таких посмертных записей государственное учреждение могло осудить преступника за совершенное им убийство или злодеяние.
Впрочем, такое случалось редко. Очень трудно было поймать преступника, доставить к месту суда и совершить акт правосудия. Однако богатые родственники могли назначить награду за поимку преступника и вперед оплатить все будущие расходы, связанные с его поиском. Если это того стоило, суд мог состояться. Каждое судебное разбирательство – это настоящий спектакль для местного населения, которому и пойти-то развлечься было некуда. Впрочем, суд мог состояться и при самом минимальном количестве зрителей, то есть при их полном отсутствии. Порой осуждали заочно, но местные жители всегда предварительно строили свои догадки по ходу предстоящего судебного разбирательства, которые обычно не отличались друг от друга. Ведь порядок ведения был расписан в первоначальном документе типа устава, которого они и придерживались. Тут можно было прослушать два-три дела, и они будут на удивление похожи друг на друга, зато следующее, вроде такое же, в корне будет изменено судьей. Об этом все будут знать заранее и, возможно, придут именно к последнему разбирательству. Зачем? Наверное, чтобы убедиться в своих догадках и предсказуемости местной фемиды. Случались и различные курьезные случаи.
Так, привозили даже выкопанные из могил тела преступников, чтобы судья мог исполнить свои обязанности. Это позволяло аннулировать иск, выплатив охотнику за беглецом положенную плату, взыскав со всей суммы нужные средства для судебного разрешения дела. Обычно такой процесс был чисто условный, длился всего пару минут. Если со стороны истца никого не было, то с обвинением выступал избранный гражданин государственного формирования или просто известный человек, которого тоже обязывали выполнять такого рода общественные поручения, чтобы искупить грех, вину или легкое, то есть более незначительное преступление. Судья зачитывал приговор на основе существующего на той территориальной единице закона, оглашал пункты обвинения. Два лица – в виде охотника и назначенного смотрителя – кивали в знак согласия, дело закрывалось. Охотник получал премиальные, лицо оставалось ожидать следующего разбирательства, судья уходил на обед. Зрители могли разойтись до следующего судебного разбирательства. Останки преступника подлежали перезахоронению, но это уже происходило за счет местных налогоплательщиков.
Впрочем, могли возникнуть новые, пока никем неучтенные факты в защиту обвиняемого, тогда перезахоронение проводилось тоже за счет местной казны, а преступником объявлялся тот, на кого бог покажет. В таком случае могли назначить новую награду за поимку другого человека или просто переадресовать имеющуюся награду. Таких судебно-тяжебных проволочек было множество, и многое порой зависело
