style="font-size:15px;"> – Завтра? – растерянно промямлил я. – А сегодня, может, просто погуляем?
– Погуляем? – снова усмехнулась она, и сделала унылое лицо. Я понял, что ей скучно просто гулять. Да и я, если честно не знал, как с ней гулять. Ведь нам и говорить-то не о чем. Нет, с Катей возможен только секс. И именно из-за секса я и пришел к ней сегодня.
Уже после тренировки, когда я шел к выходу из института, то увидел впереди себя Катю, шедшую под ручку со здоровенным качком. Я много раз видел этого мужика в тренажерном зале и знал, что он не из нашего института, а просто ходит «качаться» сюда.
Я зачем-то пошел за ними. Видел, как они вышли из института, как пошли через парк к Катиному дому, видел, как зашли в ее подъезд. В голове моей сразу же возникли картинки, как они там сейчас… Мне снова стало гадко и противно. Я подумал, что больше никогда не буду иметь никакого дела с этой....
Немного побродив по парку, я решил поехать домой, но тут вспомнил о сегодняшнем собрании в Союзе Писателей и очень обрадовался. Мне страшно было находиться наедине со своими мыслями и чувствами, хотелось быть среди людей. Я почти бегом побежал на собрание, все дальше удаляясь от Катиного дома, стараясь отогнать все мысли о ней.
На собрании в Союзе Писателей сегодня было довольно много народа. Я сел позади всех и притих. Какой-то незнакомый мужчина стоял впереди, словно ученик у доски и зачитывал главы из своей книги. Может быть, книга у него и была интересной, но вот только голос у мужчины был тихим, и я почти ничего не слышал. Сначала я еще пытался изо всех сил вслушиваться в его чтение, но невольно терял нить повествования, улетая за своими мыслями. Итак, завтра у меня тренировка по каратэ, я не увижу Катю, хотя зачем это я о ней? Я же решил больше не иметь с ней дела. Но невольно я снова и снова вспоминал ее. Почему она так заводит меня? Хотя, наверное, не только меня. Причем очевидно, что она не склона проявлять какую-то привязанность к кому-либо. Пользуется парнями словно едой. Поела, губы обтерла и дальше жить. О ней говорили, что она спит со всеми подряд, но я раньше не верил этому, а теперь поверил. Поверил не только потому, что она спала со мной, а сегодня пошла спать с другим, а потому, что я понял ее сущность. Ее не интересовали личности тех, с кем она спит. И свою личность она не открывала. Она относилась к мужчинам, как к средству, утоляющему ее чувственный огонь. В общем, она оказалась самой настоящей шлюхой.
Писатель в это время закончил читать свою книгу и сел. Председатель стал вызывать тех, кто хочет зачитать свои стихи. Один за другим стали выходить поэты. Первым вышел постоянный участник здешних собраний, некий Юрий Борисович пятидесяти лет. С выражением, он стал зачитывать стих о полевых просторах, как он валялся в траве и представлял, что вместо травы обнимает голую женщину, а потом будто он поднял глаза и увидел над собой красный большой крест, вбитый в землю. На кресте был Христос. Я слушал и никак не мог понять, почему там у него крест, и эта баба голая… В моей голове никак не укладывалось, что этот старый лысеющий и пузатый дядька может
