тут же согласился Джебберт, словно на такой вариант и рассчитывал изначально.
Даже Командующий Драск обошелся без едких замечаний, хотя, конечно же, не сдержал возмущенного фырканья. А вот Командующий Илврид, выглядящий самым бодрым, явно был не прочь еще поболтать, что доказал многообещающим началом своей фразы:
– Вот мне интересно…
– Ну что еще?! – в унисон проголосили другие командующие.
Погруженный в размышления Кифран чуть не подпрыгнул от неожиданности и забормотал:
– Эмм, да так, мелочь, но не могу выкинуть это из головы. Почему у меня не получилось включить этот, эм… клайзир, верно? Я ведь делал то же самое. Так почему? Тут какая-то хитрость?
Присутствующие вопросительно уставились на владелицу оружия.
Ой-е, без паники, только без паники.
Непомерными усилиями Рей удалось сохранить видимое спокойствие, хотя внутри у нее все клокотало от волнения, а сердце выбивало неистовую барабанную дробь. Ответ на сей каверзный вопрос был уже давно подготовлен, но все равно выдалась пауза.
– Можно и так сказать. Клайзирам свойственна идентификационная привязка, они с самого начала создаются предназначенными для конкретного человека. То есть, этот клайзир могу использовать только я. Это своего рода гарантия неприкосновенности. В Новерре оружие было редкостью, немногие могли себе его позволить. Естественно, эти немногие желали любым способом исключить возможность попадания их сокровища в чужие руки. Для этого и придумали идентификационную привязку.
Проверка реакции вызвала в Рей счастливый выдох облегчения – никто из троицы не смотрел на нее с подозрением или недоверием, а Профессор Гронбелл стояла возле выхода и выглядывала сквозь прутья решетки.
– Понятно, – хлопнул в ладони Командующий Илврид. – Значит, это что-то вроде нити владельца, очень интересно.
Серьезная мина Командующего Ситралиса приобрела предвкушающее выражение.
– Все именно так, как ты предполагал, поздравляю. Как всегда, зришь в корень.
По какой-то причине Командующий Драск выглядел очень недовольным. Выругавшись, он бросил что-то поблескивающее рыжевласому коллеге. Тот поймал на лету и скромно потер нос.
– Это было не сложно. У меня в запасе имелись и другие версии, но эта показалась самой подходящей.
– А я тебе говорил не спорить с ним на деньги, сам виноват, – укоряюще отметил Бунад, хотя в его голосе слышались нотки довольного злорадства.
В ответ Гисберт лишь раздосадовано хмыкнул и, надавив по выпирающей из стены небольшой прямоугольной выпуклости, указал Джебберту на открывшийся проход.
– Давайте в темпе.
Слабо переставляя ноги, еще ватные от продолжительного обездвижения, Рей покинула стены своей клетки. За время заключения она миллион раз представляла себе картину освобождения,
