и подсказывает.
Текудо молниеносным прыжком оказывается рядом с председателем правления, захват не позволяет детонировать устройство. Словно издалека Текудо взирает на смешные движения борьбы и выпученные гримасы. Сотрудник видит неподдельный страх в глазах пожилого председателя, словно движение парализующего яда в крови. Если Юкио страх подгоняет, то господина Такадо принуждает застыть. Сила молодости с неожиданным трудом выворачивает руку, не тревожа гадюку из пакетов и проволоки. Никогда прежде мысли Юкио не были такими подвижными, решительными, кристально чистыми и по-заводски выверенными. Вокруг словно игра. По чужим правилам между странными игроками с высокими ставками. Но взор не прояснятся. Наоборот, начинается игра контрастов, цветное мельтешение. Тени глубже, свет резче, невидимый ветер пролетает над холлом, гасит цвета до серого, чтобы через секунду языки пламени заискрились ярче. А вывернутый локоть принадлежит не директору, а бутыли. Дрожащая рука предстает изогнутой ручкой, за прозрачным стеклом клубится синеватый туман. Быстрый, с липкими каплями на внутренней стороне стекла. На месте девушки бесстрастный манекен с витрины магазина. Бледная кожа, статуя никак не отображает тех эмоций, над которыми властвует. Только развевающаяся одежда от силы криков людей.
Позвякивание привлекает внимание на другую сторону. Ржавые кандалы на ручке объемной бутыли массивной цепью движутся к руке четвертого участника действа. Бурая шерсть, приоткрытая пасть с остатками гниющего мяса, и восемь игральных костей в воздухе. Со стуком кубики рассыпаются, два возле ног подкинувшего, пять под сотрудника охраны. Текудо, сжимающий ручку бутыли, видит значения всех: единица степени, ноль, циркумфлекс, игрек, шесть, ноль, ноль. Наваждение резко пропадает, возврат в обычное состояние ума и духа. Директор пытается вырваться, борьба меняет положение, пока два тела не перевешиваются через невысокий парапет в пути к мраморному полу первого этажа. И новый взрыв. Пес с ухмылкой демонстрирует кость со значением сигмы на грани. Кубик не покидал руки игрока. Акула лишь поджимает губы.
– Ты ему показала? Зачем было подтягивать до нашего уровня? – Пес радуется победе. Но девушка уже повернулась спиной. Сказать, что ей было дело до двух смертей, значит солгать. Страх проигрывает смерти, за серой гранью чувств нет. Кошмары – достояние живых. Момент зарождения жизни нельзя предопределить, но временные рамки исхода очевидны. Но столкновение богов носит другой характер, чем партия в шахматы с живыми фигурами или ставки на скачках по головам. К бизнес-центру подтягиваются машины: пожарные, полицейские, скорая помощь. Заголовки мировых СМИ шумят о террористическом акте, первом за долгие годы спокойствия.
Явное нарушение договоренностей, но почему до сих пор жив? Текудо приоткрывает глаза и разглядывает обстановку. О каких договоренностях речь? Текудо не понимает, почему мысль о договоренностях была
