бросился в дом.
Мы сдали багаж. Затем вернулись за Пат и снова поехали на вокзал. До отправления поезда оставалось еще с четверть часа. Перрон был пуст, если не считать нескольких бидонов с молоком.
– Поезжайте, – сказал я. – А то доберетесь домой слишком поздно.
Юпп, сидевший за рулем, обиженно посмотрел на меня.
– Не нравятся тебе такие намеки, а? – спросил его Ленц.
– Господин Локамп, – повернулся ко мне Юпп, – у меня все рассчитано. Мы будем в мастерской ровно в восемь.
– Как в аптеке! – похлопал Ленц его по плечу. – Заключи с ним пари, Юпп. На бутылку сельтерской.
– На кой мне сельтерская? – возразил Юпп. – Может, на пачку сигарет? Готов рискнуть. – И он с вызовом посмотрел на меня.
– А ты знаешь, что дорога местами довольно неважная? – спросил я.
– Все учтено, господин Локамп!
– И многочисленные повороты?
– А что повороты? У меня нет нервов.
– Что ж, Юпп, – сказал я серьезно. – В таком случае заключаем пари. Но только при условии, что господин Ленц за руль не садится.
Юпп прижал руку к сердцу.
– Честное слово!
– Ладно уж. Но что это ты так судорожно сжимаешь в руке?
– Секундомер. Буду по дороге засекать время. Надо же знать, на что способна эта колымага.
– М-да, детка, – усмехнулся Ленц. – Юпп оснащен по первому классу. Похоже, наш старый бравый «ситроен» уже трясется от страха всеми своими поршнями.
Юпп пропустил иронию мимо ушей. Он, волнуясь, теребил свою кепку.
– Ну так, может, поедем, господин Ленц, а? Пари есть пари.
– Ну конечно, моторчик! До свидания, Пат! Пока, Робби! – Готфрид, согнувшись в три погибели, залез в машину. – Ну, Юпп, а теперь покажи даме, как стартует истинный рыцарь и будущий чемпион мира!
Юпп надвинул очки на глаза, помахал нам, как бывалый гонщик, и, включив первую скорость, лихо рванул по булыжнику площади в сторону шоссейной дороги.
Мы с Пат посидели еще немного на скамье перед вокзалом. Жаркое белое солнце распласталось на деревянной ограде перед платформой. Пахло смолой и солью. Пат сидела с закрытыми глазами, не шевелясь, запрокинув голову, подставив лицо солнцу.
– Устала? – спросил я.
Она покачала головой:
– Нет, Робби.
– А вот и поезд, – сказал я.
Паровоз выглядел как маленький черный жук на фоне бескрайней, подернутой дымкой дали. Наконец он, пыхтя, подошел к вокзалу. Мы сели в вагон, в котором было почти пусто. Вздохнув, поезд тронулся. Дым от паровоза, густой и черный, повис в воздухе. За окном медленно поплыл знакомый ландшафт – деревня с коричневыми соломенными крышами, луга с коровами и лошадьми, лес, а за ним и уткнувшийся носом в дюны, безмятежный и сонный домик фройляйн Мюллер.
Пат смотрела в окно, стоя рядом со мной. На повороте линия приблизилась к дому настолько, что можно было отчетливо различить
