лежать рядом и гладит, гладит это раскрашенное тело. Никто не шевелиться и ничего не говорит. Он вообще не издал ни звука за всё то время, пока длилась их «любовь». Интересно, а под Арелом он стонет?
– Скажи что-нибудь, – просит мысленно Лис, – скажи, что не издеваешься надо мной!
– Как твоя голова? Не болит больше? – вдруг говорит Никто, и оборачивается к Лису. И Лис готов поспорить, что в его светлых глазах пляшут озорные искры. Лицо неподвижная маска, а глаза живые и они смеются. Чёрт бы его побрал! У Лиса перехватывает в горле от негодования, но он не хочет ссориться сейчас, почему и сам не понимает. И он прислушивается к своим ощущениям. И отрицательно мотает головой:
– Нет. Больше не болит.
Больше не болит, так какого хера он не уходит! И что вообще за бред?! Он что за таблеткой от головы сюда приходил?! Он приходил разобраться, поговорить, выяснить, в конце концов! Только сейчас ему меньше всего хочется что-то выяснять, в чём-то разбираться. Ему хочется… Чёрт! Ему хочется прикасаться к этому телу, к этой коже, к этим губам…
Зачем он сделал это! Да он был просто не в себе, когда обнял это беловолосое чудовище и всё же поцеловал. Впился в этот лживый рот своими губами. И Никто ему ответил. Этот их поцелуй… Эта слабость… Он показал свои чувства, раскрылся как мальчишка и перед кем?!
Перед тем, кому было до фонаря, перед тем, кто просто развлекался, коротал время между дозами, наблюдая за реакциями смешного запутавшегося Лиса.
«– Лис, оставь это Арелу! Безумие, не твой конёк, оно тебе не идёт!»
«– Это выглядит просто жалко! Лис!»
«– Ты дрожишь как лист на ветру, ты боишься!»
«– Потому что ты сам не понимаешь что делаешь, и это забавно, Лис, который не понимает, что он делает…»
Да в этот вечер, Лис мог бы смело поспорить с Арелом, о том кто из них дурнее.
Но в те мгновения, когда их губы соприкоснулись, Лис понял что сейчас сорвется, и сделает для Никто нечто большее чем просто трахнет его. И позволит Никто сделать нечто большее. Он помнил, как буквально скатился с кровати.
Вина! Срочно выпить вина и отвлечься! Кругом валялись бутылки только со сладким, как любит Арел.
«-Нет, только не этой виноградной патоки Арела!».
Лис помнил, как Никто долго путался в названиях и цвете этикетки, пытаясь принести Лису, то, что он попросил. Это было забавно, и отвлекло его.
Он сумел устоять перед этим наваждением. Он устоял и гордился этим.
Устоял? И Лис горько усмехнулся своим воспоминаниям.
Они пили вино и разговаривали, Лис помнил, что о каких-то вещах, которые раньше казались ему необыкновенно важными, а в тот момент, когда они, наконец, смогли поговорить о них, Лису было уже всё равно. Он смотрел на Никто и ощущал свою победу. Так ему тогда казалось. И хотел ещё и ещё. К счастью уже начинало светать, и Никто сказал, что ему нужно уколоться. Он стал готовить себе дозу. Он предложил сделать дозу и
