орать, – начал было он.
– Ошибаетесь, имеем, – сухо возразила женщина-конвоир. – Мы отвечаем здесь за порядок, и в случае его нарушения имеем право применять к вам самые разнообразные меры воздействия.
– Но я по закону имею право на доступ к материалам следствия!
– Имеете, – согласилась конвоир. – Но только с ведома и под контролем следователя.
Адвокат в полной растерянности оглянулся на нас, как бы ища поддержки. Но чем мы могли ему помочь? Я почти физически ощущала, как снова воздвигается стена на пути к важным фактам, ведущим к разгадке смерти санитарного врача. За последние сутки подобное случалось не раз, и я уже не расстраивалась по этому поводу, не возмущалась, чувствуя лишь смертельную усталость от всего этого.
– Так не сидите же вы молча, – сказал мужчина-конвоир. – От вашего свидания осталось всего десять минут.
Я вздрогнула, внутренне напряглась. Так мало времени, а мне еще столько нужно спросить у Андреевой.
– Надежда Алексеевна, вы не расстраивайтесь, мы этот вопрос проясним, – сказала я торопливо. – Правда, Валера?
– Конечно! – заявил тот самоуверенно. – Я с майора живым не слезу, пока он не скажет мне, в какой именно пробе обнаружили яд.
– Можно еще на санэпидстанции попробовать узнать, – сказал Юрий, муж Надежды Андреевой. – В лаборатории-то делали…
– Там не скажут, – уверенно заявил адвокат. – На всех результатах анализов ставится гриф ДСП – для служебного пользования. А за разглашение сотрудникам полагается административная ответственность.
– Да уж, – сказал Гурьев, саркастически скривил губы. – Тогда остается только наш майор.
Один из конвоиров снова глянул на часы, что недвусмысленно напомнило нам, как летит наше время. Поэтому я поспешила обратиться к хозяйке «Олененка» с последним вопросом:
– Надежда Алексеевна, боюсь, что нам очень понадобится полный список работников вашего ресторана, в первую очередь тех, кто был вчера днем во время нашего злосчастного обеда. Где мы могли бы раздобыть такой список, где были бы полностью имена, фамилии, занимаемые должности, домашний адрес, телефон?..
– В ресторане, в моем кабинете, – ответила Андреева. – Только я не знаю, Юра, можно туда сейчас попасть?
– Никоим образом, – покачал тот головой. – Там все наглухо опечатано. Только зачем вам туда попадать? – повернулся Юрий к нам. – Вся документация, немного денег, что оставалось в сейфе, мы с Верочкой переправили к нам домой.
– Серьезно? – обрадовался Валерий. – И можно на это на все взглянуть?
– Что ж, взгляните, если хочется, – со вздохом сказала Надежда Алексеевна. – Хотя не представляю, что вы там отыщете нового.
– Все, разговор окончен! – Женщина-конвоир объявила это таким гестаповским голосом, что я вздрогнула. – Подследственная Андреева, встаньте и следуйте за нами!
Они и в самом деле повели Надежду прочь из кабинета,
