нетленные вторые партии в искомый барабанный микрофон!
Вот это был незабываемый «ковёрный» номер, и никакая великая цирковая клоунская реприза не даст столько искренней радости и веселья всем нам – грубым средневековым зрителям! Вовка, дружище, я аплодирую тебе каждый раз!
Платон и гномы
Снова «курьерствую»… Как же мне это всё надоело! Если б не бодрящие воображения детали, дичайшие случаи, забавные места и, конечно же, умопомрачительные люди, я давно бы тихо сошел с ума.
Опять долго еду, куда-то далеко, в никуда, и вот оно, желанное «Никуда»: на одной из скучных станций техобслуживания, завлекая изгибами придуманного эротоманом-художником тела, стоит картонная полуголая девка для привлечения клиентов.
С облегчением отдаю на бесполезной, как почти везде, охране два душевых шланга для некоего Платона, и одуревшие от безделья охранники тут же начинают дружно хохотать. Видимо, это не первая для них выходка миляги Платона, большого придумщика по части комфорта.
Потом они моментально расхватывают у меня из рук по одному шланги, «гаранти́йки», чеки, даже потрёпанный пакет, и рассредоточиваются по комнате мгновенно, как шайка шаловливых гномов из сказки. А охранники, надо заметить, все, как на подбор, маленькие, одинаковые, кругленькие и бойкие.
Я замираю в растерянности на предмет, с кого же получить законные бабки, и как, если «что-то пошло не так», это всё разрозненное богатство заполучить обратно.
Как всегда и бывает, маленькая проблемка чудесным образом решается сама собой. Один из гномов-стражников суёт мне в нос замусоленные сотни, а другой же охраняющий тролль вкусно пахнущую колбасой бумажку с печатью. И теперь уж эти крошки-охранники осели в моей безразмерной памяти навсегда (и в вашей, уж извините, тоже).
История о Спасении и Божьей Милости
Дело это было в родной пахучей общажке авиационного завода, куда пристроил нас, двух великовозрастных, но абсолютно беспомощных обормотов мой «начальственный» папка.
Обормоты – это, разумеется, мы: Руська и я. На том прославленном заводе мой, не менее прославленный отец ходил, что называется, «в больших авторитетах», а посему нас, совсем не «оборонщиков», не выселяли с милицией, собачками и позором.
Итак, общага, утро… Лежу и нежусь в холостяцкой кроватке, а утро солнечное такое, милое, и на работку не нужно, «похмелю́шка» отнюдь не суровая, ну так, знаете, потряхивает, но «лайтово» и в рабочем порядке… В общем, если и бывает тот самый сладкий Рай на Земле, он таки и настал…
Ба-бац! Дверь распахивается, грозя сорваться с петель, и ласковое солнце закрывает огромная тревожная фигура охранника. Звучит глас, подобный тому, коим падших ангелов ниспровергают с Небес: «Здание заминировано, всем немедленно выйти, брать только самое необходимое!».
Так вот, что чувствовали Адам и Ева, когда их с набитыми яблоками ртами
