срывались с губ в адрес моего маленького пластмассового дружка.
Драматическая ситуация была таковой, что мой верный телефончик, бывший при мне много лет чем-то вроде верной домашней зверушки, на сей раз просто спас меня! Спас от кошмара, что привиделся мне под привычно-похмельное утро… Да, не хотел бы я узреть, чем закончится этот бесовской морок!
Одним словом, снился мне призрачный сон, будто еду я в странном поезде туманной ночью, полулёжа на верхней полке последнего вагона. Место моё самое крайнее и дверь, что завершает вагон с торца, то ли распахнута настежь, то ли нет её вовсе. И вот тихонько лежу я и наблюдаю через неё удивительный и загадочный пейзаж, что убегает от меня – зыбкие пролески с корявыми лапами «дубов-колдунов», тёмные кусты, похожие на сказочных злобных карликов, и чувствую, что состав незаметно полегоньку замедляет свой ход, и, в конце концов, останавливается совсем.
Ночная тишина завораживает, а свежесть необыкновенного сказочного воздуха настраивает просто на какой-то восторженный мистицизм. Вглядевшись в призрачный туман, понимаю, что остановились мы почему-то прямо у небольшой реки. А она же, ирреальная речка, тоже покрыта туманом, словно некою сладкою ватой и…
В воде кто-то есть… Испугавшись не на шутку, щурю глаза в надежде разглядеть неведомое и начинаю различать эфемерные фигуры непонятных людей. Явно вижу худощавого паренька в бородке и длинных патлах, забранных в «косу». С ним ещё два приятеля, но их видно совсем уж нечётко. Все они по пояс в тёмной воде с голыми торсами, но почему-то в «хипповской» джинсе́.
«Волосатик» по цирковому ловко подбрасывает высоко вверх два игральных «чижика» от лапты, потом ещё два, взявшихся ниоткуда, и виртуозно жонглирует ими над головой. Иногда он допускает ошибку и деревянный «чижик» плюхается в реку, и раздается хоть какой-то объяснимый звук в этом пугающем полном безмолвии. Патлатый парнишка чертыхается и упрямо повторяет трюк ещё и ещё, пока всё не проходит чисто, без сучка и задоринки.
Мой страх ненадолго уползает в какую-то свою тайную нору, где живёт с той поры, как я себя помню. И, несмотря на то, что в вагоне или все крепко спят, или нет здесь никого вовсе, кроме зашуганного меня, я сквозь тревогу проникаюсь талантом ночного жонглера и уважительно показываю ему большой палец.
Он как-то не сразу видит мою восторженную реакцию, и лишь через несколько мгновений поднимает голову и довольно странно смотрит на меня снизу вверх грустными глазами. Смотрит довольно долго, будто раздумывая, принимать мой робкий комплимент или не обратить внимания на случайного чужака с поезда. Потом всё-таки чуть заметно кланяется мне головой в благодарность за признание необычного дара.
От моей поездной лежанки со второго яруса до самой открытой двери почему-то свалена куча вещей различного назначения, словно весь бесконечный скарб мой со мной, и я куда-то отчаянно переезжаю, причём очень давно. Среди «накопленного» приютилась и маленькая гитарка, которая моментально заинтересовала
