была история, что сначала я мало понял её и был почти убеждён, что несчастная дева представляла собой образец некой безумной красавицы.
Она объявила себя более чем смертной, дева с Ороолиа, острова Восхищений, где-то в райском архипелаге Полинезии. На этом острове, ещё младенцем, она обладала некой мистической властью: силой и энергией от Аммы, места её рождения. Имя ей было Йилла. И едва воды Ороолиа омыли её оливковую кожу и окрашенные золотом её волосы, как однажды, прогуливаясь в лесу, она была заманена в ловушку из ветвей виноградной лозы. Вовлекая её в свои сети, лоза мягко превратила её в один из своих цветков, оставляя её сознательную душу сложиться под прозрачными лепестками.
Здесь и повисла Йилла в трансе, тюрьме, не имевшей никакого розового оттенка. Затем, когда её дух собирался вырваться прочь из распустившегося цветка, цветок был сорван со своего стебля и перенесён мягким ветром к морю, где он попал в открытые створки раковины, которая в тот момент была вынесена на берег острова Амма.
Знаменательные эти явления стали известны жрецу Алиме, кто в момент открытия этой жемчужной шкатулки вынул содержимое, распустившееся в ожившем воздухе, и обнаружил слабый силуэт позади тёмно-красных облаков. Внезапно вспыхнув, рассвет выпустил в воздушную даль плывущий розовый туман. Из его уплотнившегося сгустка наконец появилась прежняя сияющая молодая Йилла, в каплях влаги и с розовым жемчугом на своей груди. Хранимая как богиня, замечательная девочка теперь оставалась в священном храме Apo, укрытом в лощине, никогда не созерцаемая глазами смертных и оберегаемая от них Алимой.
Луна сменялась луной, и, наконец, четыре дня назад Алима пришёл к ней с вестью: духи Ороолиа призвали её вернуться прежним путём к Тедаиди, побережье которого журчало у моря очаровательными ручьями, которые, вытекая к морской воде, текли между синими водными отмелями и, закручиваясь в бурунах, погружались в неведомые глубины. В этот водоворот Йилла и должна была спуститься на каноэ, попав прямо в тайный колодец Ороолиа.
Глава XLIV
Вдаль!
Рассказанная моим собственным языком история девушки имеет к нашей истории непосредственное отношение. Все эти описанные вещи не были прошедшими событиями; она просто воспроизвела их как воспоминания своего детства и своей судьбы, всё ещё продолжавшейся. И конечно же, мистический ореол рассказу придавало моё знание особенностей практик островного духовенства и увлечение мечтами, которые затуманивают разум многих из его жертв.
В скрытых целях, связанных с их священническим превосходством, жрецы этих стран часто прячут простых младенцев в своих храмах, ревниво изолируя их от всего общения с миром, и хитростью вводят их в заблуждение, растя в самом диком тщеславии.
Таким способом изолированные, их ученики почти теряют связь с людьми при постоянном удовлетворении своих ангельских грёз. Во многих
