теперь тоже должен чем-то пожертвовать.
Как известно, лучшее – враг хорошего. Вот почему Док, объехав, осмотрев и обнюхав все предложения, вынужден был теперь довольствоваться последней бабушкой: к предыдущим Ефим наотрез отказался возвращаться, так как еще в Москве поклялся страшной клятвой не разворачиваться до Владивостока.
Носки у нее были не хуже, но на 30 рублей дороже.
Док вовсе не был жадным человеком, однако такая ситуация в бизнесе всегда обидна.
– Бери, Док, – шептал ему на ухо, чтоб не «работать» на противоположную сторону, подключившийся к процессу торгов Береславский. – В конце концов, у нее пух с гарантией.
Гарантия стояла рядом в виде небольшой, но довольно пушистой серенькой козы. Бабка настойчиво предлагала Доку ее пощупать, чтобы сравнить ощущения с «носочными».
– Пощупай, Док! Когда еще представится! – горячо зашептал Ефим, с трудом подавляя новый, еще более неуместный приступ смеха. Док подозрительно на него глянул, и Береславскому еле удалось удержать серьезную мину.
– Ну, бабка, там же дешевле было! – уламывал он старушку. – Это несправедливо!
– А мне кушать надо? – сопротивлялась хитрая старуха, уже уловившая, что клиент к конкуренткам не вернется. – А Варьке кушать надо?
Но Док, впервые в жизни вошедший в негоциантский раж, был непреклонен. Он с возмущением отверг предложение Ефима внести тридцатку за удовольствие от присутствия.
Тогда у Береславского созрела иная идея.
– Слушай, бабуль, – предложил он, – ты где живешь?
– Вона, – указала вперед сморщенной рукой бабка. – Семь километров пилить нам с Варькой. В автобус-то с ней не содят!
– А если мы тебя с Варькой подвезем, скинешь тридцатку?
Бабка задумалась. Наконец ее морщинистое лицо озарилось улыбкой, и она хлопнула своей темной лапкой по протянутой ладони Береславского.
– Продано! – закончил торги Ефим.
– Я с козой не сяду! – сразу предупредил Док, пристегиваясь на заднем сиденье, и Береславский, чтобы подлизаться, начал устраивать козу на переднем.
После очередной бесплодной попытки – коза постоянно рвалась назад, к бабке, – Ефим укоряюще посмотрел на Дока. Сейчас они оба с удовольствием доплатили бы бабке тридцатку, но не выкинешь же за борт старуху!
– Я вперед не сяду! – отметая любые намеки, твердо заявил Док.
– Хорошо, давай вперед бабушку посадим, а козу дадим тебе.
– Себе возьми козу! – предложил оппонент.
– А носки чьи? – применил запрещенный прием Береславский, и Док сник. – Да ты не бойся, Док, – утешал его Ефим, безуспешно пытаясь пристегнуть козу. – Тут всего-то семь километров! Через семь минут останешься без козы. Даже скучать будешь, – не удержался он, но вовремя остановился, не стал развивать тему дальше.
В машине установился
