ехали молча. Уже на мост въехали через Волгу. Он – огромный, идет и над водой, и над островами.
– А жить-то парень будет? – вдруг спросил Ефим.
Удивительно, но Татьяна Валериановна в отличие от Дока поняла вопрос сразу.
– Не сдохнет. Надо было еще сильнее врезать. Я же ему сразу сказала, что поеду, если без приставаний.
– А он?
– Сказал – согласен. А сам вон мне пуговицу оторвал, придурок.
Опять помолчали, летя по длинной и широкой окружной казанской трассе. И снова молчание нарушил Ефим – что-то его заинтересовало в девице:
– А в Пермь – за славой или за удовольствием?
– За удовольствием.
– А вдруг победите? Славы не избежать.
– Переживу. Я работу менять пока не собираюсь.
– Почему же? Сами говорите, зарплата не ахти.
– Мне дети нравятся, – совершенно серьезно призналась Татьяна Валериановна. – Они такие все хорошие! И девочки, и мальчики. Куда потом что девается?
– Что-то вы сами себе противоречите: зачем возиться с малышами, да еще за символические деньги, если потом все равно все куда-то девается?
– Цель – ничто, движение – все, – спокойно отбилась Татьяна Валериановна.
Ефим потрясенно замолчал. Вот уж чего он не ожидал, так это цитирования воспитательницей детского сада лидеров ревизионизма. Но застарелая нелюбовь к феминисткам просто-таки жгла его недобрую душу.
– А правда, что все мужики – сволочи?
И снова нестандартный ответ:
– Не знаю. Те, что мне попадались, так даже хуже.
До гостиницы доехали уже в полном молчании.
Машину припарковали к четырем другим – вечером их отгонят на станцию техпомощи для осмотра, потом – на охраняемую стоянку, где они простоят до утра.
Надо бы выходить, но неприятно как-то идти в отель, зная, что их попутчице ночевать негде.
– Где вы ночевать собираетесь? – наконец спросил Ефим.
– Не знаю пока. Но не пропаду, не переживайте. Спасибо, что подвезли.
– Может, у меня остановитесь? – По условиям договора номер Ефима был двухкомнатный, в одной комнате, спальной, была кровать, в другой – диван.
– Вы же не любите, когда вас бьют гитарой.
– Но я вас и пальцем трогать не собираюсь! – возмутился Ефим.
– А чем собираетесь? – скромно спросила воспитательница детского сада.
– Хотите, я вас в ванной устрою? – вдруг успокоился Береславский. – Она изнутри закрывается. Да еще гитара с вами. Ударный инструмент.
– Нет, – отказалась Татьяна Валериановна. – Если и впрямь хотите помочь, дайте мне в вашей «Ниве» переночевать. Сами сказали, она на охраняемой стоянке будет.
– Вы мне не доверяете, а я вам должен доверять? А может, вы руль сопрете? Или тахометр?
– О, тахометр! – сладострастно сощурилась девица. – Не, не сопру. Я вам гитару в залог
